– Милая, не молчи. Поговори со мной. У тебя это первая беременность?
– Да, – тихо отвечает Софи, – для меня это впервые, и я не знаю, как реагировать. Мне казалось, что еще рано, что еще не готова. Ты, правда, рад?
– Конечно, Софи, я рад. Мне уже сорок, я давно должен был быть отцом. Вон, у Макса Ярославе уже двадцать лет.
– Эрик. а у тебя есть дети? – пальчики Софи замирают на моей груди, и она приподнимается на локте, чтобы посмотреть на меня своими карими глазами. – Странно, что я раньше вообще не задавалась этим вопросом.
– Помнишь, я тебе рассказывал про Марину, сестру Макса? – девушка кивает, и я решаю рассказать ей нашу историю до конца. – Мы очень любили друг друга. Мы были молодые, импульсивные и безумно любящие друг друга, София опускается обратно ко мне на плечо и мысленно возвращаюсь в своё далёкое прошлое. – Спустя два года наших отношений, Марина забеременела в первый раз. Нам было по двадцать два, у Макса уже была Ярка, и мы не думали даже идти на аборт. Но спустя месяц у Марины случился выкидыш, – я чувствую, как Софи напряглась, но я продолжаю, – Она меня жутко ревновала ко всем проходящим мимо девушкам, а потом дома истерила и кричала. Никакие мои слова не могли ее вразумить, и вот так в результате ее ревности, на нервной почве, мы потеряли нашего первого ребенка.
– Мне так жаль, – искренне произносит София и целует меня уголок губ. Моя сладкая девочка.
– Марину тогда полностью поглотила депрессия, и я как мог, пытался ее оттуда вытащить, но все было тщетно, пока она чудом не забеременела снова. Я был так счастлив, и Марина, потихоньку осознавая, что в ней снова зародилась жизнь стала возвращаться в нормальную жизнь. Можно даже сказать с лихвой. Она будто возвращала себе все потраченное время в депрессии, и теперь решила компенсировать его новыми знакомствами, увлечениями, событиями. И в этой новой жизни, как оказалось, мне не было больше места. Я стал сторонним наблюдателем в жизни своей второй половинки. Марина отдалялась от меня, но я оставался с ней рядом, хотя ей это было не нужно. Мы жили словно соседи, разве что спали в одной постели. Я ревновал ее до чертиков, так как она флиртовала со всеми мужского пола: от моих друзей и знакомых до официантов и просто прохожих. Она испытывала уровень моей выдержки. Я готов был посадить ее под домашний арест и не выпускать из дома до самых родов. Не успел. На девятом месяце Марина угомонилась. Она наконец-то приняла и осознала, что скоро станет мамой, а я отцом. Месяц до родов был самым идеальным месяцем на моей памяти. – От ярких воспоминаний, когда мы гуляли по парку за ручку, как смеялись от ее новой походки вразвалочку, от того, как смешно она держала тарелку с едой на животе, как плакала от любого момента в кино, расплываюсь в идиотской улыбке. Я скучаю по моей Марине. Ничего уже не исправить, но память о ней я готов лелеять до конца своей жизни. – А потом был конец.