Руки хотели держать её. Прижимать к себе с уверенностью, что защитит от всего.
Это было странное, незнакомое чувство, которое проникало под кожу, зудело в подкорке тяжёлыми мыслями.
Раньше ему было плевать, что она там видела. Но сейчас…
Даже если ему удастся вернуть всё, что принадлежит по праву. Хотя и это иногда казалось невозможным.
Разве сможет он вернуть свою гордость? Достоинство? В глазах окружающих он шресов пленник, бесправный грязный раб. Хуже зверя дикого.
Иногда в кошмарах он возвращался во дворец и снова ощущал себя голым. Пытался объяснить, что он наследный принц, настоящий сын короля Инмара. Но люди тыкали в него пальцами, смеялись и прогоняли. Не верили. Не желали за ним идти.
Эрдан сжимал зубы. И обещал себе, что справится. Что всем докажет. Вернёт своё.
Но мысли о том, что видела и она… Что никогда не будет смотреть на него, как на Ниссвила или того же Араберга… Всё больше выжигали и без того опустошённую душу.
Он ведь сам сказал ей, чтобы не возвращалась к Ниссвилу. Она достаточно умна, чтобы понять, чем ей грозит гнев нынешнего принца. И свободна теперь.
Вполне может обратить внимание на другого принца. Более перспективного.
Который бросился защищать её от него, Эрдана.
Это почему-то жгло больше всего.
* * *
Эльвин
Верхом на принце было… как-то пусто, неуютно и вообще не по себе. Это даже звучит странно. В прошлый раз я такого не испытывала, только хотела улететь как можно дальше от Эрдана.
А сейчас… наоборот.
Постоянно поглядывала на него. И всё думала, думала.
Бесцветные земли то приближались, то отдалялись, их граница вилась какими-то своими собственными лабиринтами.
Вода — единственное, что хоть немного сдерживает Бесцветие. Иногда границы проходят прямо по берегам, а река продолжает течь. Но если уж Бесцветные земли захватывают реку или озеро — вода становится отравленной, а со временем и вовсе пересыхает.
Мы пролетели много, но продвинулись не так далеко, как хотелось бы: искали путь, чтобы не пересекать Бесцветные земли. Сейчас всем было не до сражений с тварями.
Когда тени удлинились, а лучи сделались красноватыми, не такими слепящими и яркими, мы спустились на берег горного озера.
Пока драконы разводили костёр и готовили еду, на небо набежали тучи. Поднялся ветер. Глянув вверх, Араберг обратился к своим спутникам:
— Похоже, близится дождь. Пещер поблизости нет. Нужен шалаш для льерры Эльвин.
Двое из них тут же поднялись и принялись собирать ветки с кустов: деревьев здесь не наблюдалось.
— А вы? — вырвалось у меня.
Не то чтобы я забыла о воспитании, но за время нашего похода границы этого самого воспитания очень сдвинулись. Если уж шалаш, то на всех. В конце концов, посягать на мою честь никто не спешил, скорее наоборот, все рвались её защитить. Друг от друга. Гм.