— Его Королевское Высочество принц Рутенский желает видеть мать-настоятельницу!
— Мать Тереза в этот час молится и ее нельзя беспокоить, — последовал строгий ответ.
— Но у нас дело, не терпящее отлагательств!
— Она никого не принимает. Приходите утром, когда взойдет солнце.
— Мы не можем так долго ждать, — заявил Леопольд, и черты его лица заострились от напряжения. — Я предупреждаю тебя, старая ведьма, если ты не хочешь, чтобы в этом гнилом заборе появились еще одни ворота…
— Сестра Марта, прошу вас, это я — Анджелина Фортин, — крикнула Анджелина, повышая голос, чтобы заглушить угрозы Леопольда. — Будьте так добры, впустите меня. Уверяю вас, нам необходимо срочно переговорить с матерью Терезой.
За воротами воцарилось долгое нерешительное молчание. И Анджелина в это время с удивлением подумала, что именно побудило ее вмешаться и помочь людям принца проникнуть за ворота монастырской ограды? Нет, Анджелина вовсе не собиралась облегчить им доступ в обитель; если бы именно это намерение руководило ею, она просто показала бы принцу калитку черного хода, которая вела прямо в покой матери Терезы. Дело было в другом. Она не хотела пугать добрых монахинь, так сердечно относившихся к ней на протяжении многих лет, насильственным вторжением в пределы монастыря бешеной свиты принца Рутенского.
— Анджелина, это действительно ты?
Когда девушка еще раз подтвердила это, привратница, ворча и тяжело вздыхая, отодвинула тяжелый деревянный засов, надежно закрывавший ворота.
— Что ты делаешь среди этих людей? Можешь ли ты с уверенностью поручиться за них?
Рольф спрыгнул на землю и, протянув руки, подхватил Анджелину за талию и помог ей спешиться. Мейер точно также помог мадам де Бюи, которая мрачно молчала, не проронив за всю дорогу ни единого звука.
Оскар позаботился о лошадях, проследив, чтобы их надежно привязали к длинной коновязи перед монастырской оградой. Затем они двинулись к воротам. Рольф одной рукой толкнул грубые досчатые створки, и они подались внутрь, открывая им проход и заставляя старую привратницу отступить на шаг назад.
— Прошу прощения, сестра Марта, — произнес он, склонив свою золотоволосую голову в легком поклоне. Он улыбнулся ей такой щедрой улыбкой, теплота которой, казалось, растопила сердце монахини.
Сестра Марта беспрекословно уступила им дорогу. Они взошли по ступеням к парадной двери, которая оказалась открытой, и, переступив порог, рассыпались в разные стороны.
С этого момента началась военная операция. Фонарь сестры Марты был тут же конфискован, второй был найден на крыльце. Густав и Освальд по приказу Рольфа вновь присоединились к остальным телохранителям, и в то время как Анджелина, мадам де Бюи и сестра Марта оставались под присмотром самого принца в вестибюле, остальные воины, разделившись на две группы, начали обыскивать комнату за комнатой, все здание школы. Каждый сундук был ими открыт, каждый шкаф проверен, каждая занавеска отдернута. Они обыскали маленькую, строго обставленную гостиную, где ученицам разрешалось в определенные дни встречаться с родителями и друзьями; столовую с длинным грубосколо-ченным голым столом и тяжелыми лавками без спинок, учебные комнаты, пахнущие древесным углем и старыми книжными кожаными переплетами; подсобные помещения, где были развешаны травы для просушки, на полках лежали яйца в оболочке из топленого свиного сала и рулоны ткани, из которой шилась форма и повседневная одежда для учениц. Не была забыта и маленькая комната, использовавшаяся в качестве часовни, где находился самодельный алтарь и прекрасно выполненное из баварского дуба резное распятие.