— Да, занятие любовью по-казацки: поперек деревянного седла на скачущей во весь опор лошади — требует большей сноровки, чем я предполагал, — наконец произнес он. Все еще улыбаясь, Рольф поднялся и уложил ее под себя. Глядя в ее серо-зеленые глаза своим ярким синим взглядом, он опять вошел в нее.
Это был победный аккорд, которым увенчалась их сегодняшняя нелегкая попытка близости. Волшебство этого мига превратило обоих в чудесных, крылатых, парящих высоко над землею существ, подвластных лишь огненной стихии. Это соитие было совершенным по своей гармоничности и накалу, содержащему в себе все оттенки чувств — от боли и ненасытности до неземного блаженства, когда уже ничего и никого не надо, и человек охвачен чувством полноты бытия или, наоборот, его кругозор в результате полного умиротворения сужается до единственной точки, точки самодостаточности.
Они все еще тихо лежали, не размыкая объятий, когда раздался выстрел. Рольф моментально вскочил на ноги, выругавшись и проклиная в душе свою беспечность. С удивительной легкостью подняв Анджелину на руки, он уложил ее на сиденье, потом натянул брюки и застегнул ремень. Через мгновение он уже распахнул дверцу и, уцепившись за нее, замер на весу под дождем, выглядывая, что происходит впереди. Выстрелы не смолкали, раздаваясь где-то невдалеке за серой сплошной пеленой дождя.
Вдруг послышались крики и ржание лошадей. Обеспокоенные телохранители принца на всем скаку открыли ответный огонь. Тут же последовало два страшных удара по крыше кареты, как будто что-то тяжелое свалилось на нее сверху — с веток деревьев.
Рольф моментально оказался снова в карете, захлопнув дверцу. Опершись ногой на край открытого окна, он изогнул свое гибкое тело и взобрался на крышу.
Карета неслась, набирая скорость и раскачиваясь изстороны в сторону, как будто возница бросил вожжи. Анджелина, которую мотало от стенки к стенке, лихорадочно застегивала пуговицы на своей одежде, прислушиваясь к звукам борьбы на крыше. Она знала, что там над ее головой Рольф и Густав с кем-то дерутся. Этот кто-то напал на них из засады на лесной дороге. Вдруг сквозь шум дождя она услышала приближающийся топот копыт. Карету догоняли всадники, скачущие первыми уже останавливали пристяжных, ухватив их под уздцы.
— Захватить ублюдков живыми! Каждый, кто не заплатит за себя выкуп, умрет на месте!
С крыши прогремел оглушительный выстрел. Звуки борьбы сразу же прекратились и, когда карета была, наконец, остановлена, сверху от сильного толчка упало безжизненное обмякшее тело, на мгновение мелькнув в окне.