— Ты предпочитаешь суд и приговор, вынесенный нашим собранием, или поединок?
Мейер задумчиво покусывал губу, на его широком лице отражалась лихорадочная работа мысли. Наконец, он улыбнулся и развел руками.
— Я откровенно признаю, что действительно пренебрег своими обязанностями, хотя и возражаю против обвинения в том, что леди так или иначе усыпила мою бдительность. Более того, я не нахожу особой беды в том, что случилось, потому что считаю: бессмысленно и бесполезно насильно удерживать ее здесь. С другой стороны, зная настроения моих друзей, я вовсе не боюсь их приговора, хотя, конечно, какое-то наказание я должен понести. Но все же я выбираю поединок — потому что он менее оскорбителен для чести воина, чем наказание, наложенное другими, и потому что он даст мне шанс проявить себя и показать, на что я способен.
По оживлению, заигравшему в глазах Рольфа, можно было судить, что он полностью удовлетворен выбором Мейера.
— Право выбора оружия принадлежит мне, — сказал он. — И чтобы доказать, что дух рыцарства присущ не только тебе, я выбираю палицы.
— Палицы? — запротестовал Густав. — Но у нас нет с собой ничего подобного.
— В лесу полно сучьев и толстых веток.
Этих слов было достаточно, чтобы люди принца, за исключением Мейера, сорвались с мест и устремились в ночную тьму и сырость, громко требуя на бегу от Сейруса топоров и азартно споря о предполагаемой толщине и размерах такого оружия. Когда их голоса стихли вдали, Анджелина поднялась из-за стола.
— Думаю, мне пора вернуться в комнату, — сдержанно сказала она.
— Останьтесь.
Это было сказано тоном приказа.
— Я не хочу присутствовать на этом спектакле.
— Тогда, — глаза Рольфа настойчиво ловили ее взгляд, — в разыгрывании этого спектакля будет мало смысла.
Он знал, что Мейер виноват, но ответственность за его оплошность должна нести также и та, которая злоупотребила мягким доброжелательным отношением к ней. Мейер тоже заплатит по счету, но не столько за свой недогляд, сколько за неповиновение воле принца, отчетливо прозвучавшее сейчас в его словах, за вмешательство в дела своего повелителя и сочувствие пленнице. Выбор палиц в качестве оружия поединка отнюдь не был уступкой Мейеру. Скорее наоборот. Просто Рольф не хотел, чтобы кто-нибудь из его людей в результате поединка серьезно пострадал, а с другой стороны, посредством этого оружия можно было преподать нарушителю дисциплины хороший урок, который тот надолго запомнит.
То, что Мейер это прекрасно понимал, было видно по выражению его лица.
— Ты сам выйдешь на поединок со мной или выберешь лучшего из своей свиты?