― За этой стервой пошел, ― рыкнула Руна, ― ты как, ведьма?
― Еще не поздно расстаться с жизнью, ― напомнил мне Бьярн. ― Подумай, что тебя ждет.
― Кровь! ― зашипела Серен, ― попробуй!
― Ты, бабка, вообще молчи! ― Руна явно не понимала, что все это время рядом с ней находилась сестра Корвина. Серен не спешила раскрывать свой лик, видимо, не доверяла им, но сразу поняла, что я узнала ее, как только увидела. Чем я себя выдала? Что, если и гранги это поняли? Да нет, стали бы они тогда обряд проводить… Не думаю…
Вскоре двери нашей темницы открылись. Леллея явно проснулась в приподнятом настроении, ожидая обряда. Она молча подошла ко мне, что-то начертила на лбу, расцарапав при этом кожу. Палач с безумным рвением наносил рисунок на полу, чертил какие-то символы белой краской, приговаривая, что сегодня вершится история…
Неужели Бьярн был прав…
― Ты испытаешь боль, ведьма, ― прошептала Леллея, ― такую дикую, что я тебе не завидую. Лучше бы ты послушалась оборотня и покончила с собой, но страх смерти сыграл с тобой злую шутку. Теперь будешь страдать, Анастасия…
Все замерли, а меня трясло от страха. Сердце колотилось с бешеной скоростью, я слышала его биение, ощущала толчки в грудной клетке. Не могла справиться с собственным дыханием, побороть дрожь в руках.
Впившись ногтями в ладони, я пыталась успокоиться, думала о том, что я смогу пережить все это, что может быть прямо сейчас, спустя мгновение, Корвин появится на пороге и убьет этих тварей… Вот сейчас… Прямо сейчас…
Вместо этого я услышала шепот. Леллея начала обряд. Она произносила незнакомые мне слова, разливая красную густую кровь. Жидкость стекала с моей головы, образовывая на полу вокруг круг. Он стал единым целым, появились ответвления, они искрились, обжигали кожу, причиняли еле заметную боль, но… Как только Леллея произнесла мое имя, все прекратилось…
― Что происходит? ― Леллея тут же взревела, наблюдая за тем, как круг из крови распадается, растекаясь по полу. ― А ну приведи сюда эту тварь!
Бьярн с ужасом наблюдал за тем, как очередная попытка выудить из меня хоть что-нибудь закончилась полным провалом. Руна откровенно смеялась, показав палачу очень неприличный жест, а вот Серен странно дернулась. Она уставилась на меня, словно не могла поверить в то, что видит.
― Как ты говоришь, ее зовут? ― палач привел в темницу Кьяру. Крылья нимфы оказались перебинтованы, от повязок пахло травами. Было видно, что нечисть уже никогда не сможет летать. Ее лицо оказалось истерзано, изранено иголками бедного кактуса. Она с дикой ненавистью посмотрела на меня, явно желая свернуть при этом шею.