Пытаюсь сдержать слёзы, но не могу. Сами брызгают из глаз, ручьями стекая по щекам.
Издевательство. Какое-то хреновое издевательство!
Но…
Тёплая ладонь сжимает мою. Я чувствую, как Артур поглаживает мою руку, но не могу повернуться к нему, посмотреть в глаза. Иначе разревусь ещё сильнее. Для меня пока это непосильная задача.
– Ой, как это мило, вы от счастья плачете.
От счастья… Как же!
– А она здорова? – выдавливаю из себя.
– Не могу сказать, – отрицательно мотает головой. – Нужно сдать анализы крови. Вы ещё не сделали этого?
– Нет…
– Плохо. Одевайтесь.
Встаёт, подходит к столу. Выписывает какие-то бумажки, а я в прострации поднимаюсь и поправляю платье. Это ужасно! Всё происходящее кажется нереальным сном. Кошмарным настолько, что хочется побыстрее проснуться!
Но я делаю шаг на ватных ногах и не чувствую под собой пола.
Только Беркут помогает держаться, пристраивая руку мне на талию. Смотрю в одну точку и не могу понять одного.
Почему именно так? Почему не могло повезти хотя бы один раз в жизни?!
Бред какой-то…
Перед глазами плыть начинает. В висок ударяет боль, а и так ватные ноги становятся неконтролируемыми.
– Мира!
Я слышу взволнованный голос Беркута, его сильные руки на своём теле, но ничего не могу ответить. Веки опускаются, а сознание быстро покидает меня, отправляя в заволакивающий сон.
***
Сколько времени прошло с тех пор, как я проснулась и начала безудержно плакать? Не помню. Я пришла в себя ближе к вечеру, а сейчас уже глубокая ночь. Или мне так кажется? Не могу перевернуться, посмотреть на часы. Голова раскалывается от слёз. Но это не самое худшее.
Внутри что-то вдребезги разбивается. Скручивает до такой степени, что хочется биться головой об стену. Раздирает всё на куски, словно меня пускают через мелкие лезвия.
Моя малышка не выживет?
А если случится чудо? Вдруг?
Никто же не запрещает верить!
Потом эта вера снова похоронит меня заживо...
Опять хочется зарыдать с новой силой.
Рядом пищит телефон, который нужно взять. И ответить. Сил никаких.
Благо он лежит рядом.
– Да? – отвечаю, не смотря, кто там. Мне мало кто звонит. И я подозреваю, кто это, но не могу найти в себе силы.
– Сестрёнка-а-а, – вопит Мила в трубку. Что-что, а этому маленькому человечку я не могу показать, что мне плохо. Поэтому стираю слёзы и пытаюсь придать голосу хоть немного радости. – Ты как? Как настроение?
– Хорошо, малыш, – пытаюсь незаметно шмыгнуть носом. – Случилось что-то?
– Ты что, заболела? – взволнованно произносит. Чёрт, не получается у меня это незаметно делать. – Нельзя болеть!
– Да нет, просто кино смотрю. Оно тут грустное, плачу.