– У подруги, – выпаливаю, но не боюсь. Он же сам меня выпустил. Охрана и бровью не повела, когда я мимо них прошмыгнула.
– Хоть сообразила, – долетает до меня тихий шёпот.
Я резко останавливаюсь и посылаю ему взгляд, полный вопросов.
– Что ты сказал?
Он хмыкает. Проходит мимо меня, даже не смотря.
– Хвалю тебя за то, что ты своей дурной башкой не додумалась к отчиму идти, – выпаливает. Идёт, изучает дома, к которым я тут же теряю интерес.
– А тебе-то что? – я стараюсь не нервничать, говорить спокойно, хотя с этим мужчиной чувствую себя как на пороховой бочке, что вот-вот рванёт. Нервы ни к черту. Наверное, отсутствие близких людей так подрывает эмоциональное состояние.
Обгоняю его, оборачиваюсь и иду спиной вперёд.
Беркутов устремляет всё внимание на меня. И на полном серьёзе, без капли ехидства, отвечает:
– Ты теперь моя, а я ненавижу, когда моё трогают и тем более бьют.
И на щёку мою смотрит. Там всё тот же тональный крем, скрывающий следы от удара.
Это так странно звучит.
Его…
Мы, вообще-то, друг другу никто. Ну, подумаешь, невеста, и то – стала я ею внезапно. Ничья я. И точно не принадлежу ему. Но молчу, поджимая губы, решая не портить настроение.
Но это приятно. Что он хоть немного думает об этом. Чтобы отчим не ударил… Нет, я больше не позволю с собой такое сделать.
– Здесь они живут, – мы резко останавливаемся возле дома, где я и нашла этого котёнка. Беркут так быстро жмёт на звонок, что я даже не успеваю попрощаться с Шариком. Прижимаю его к себе.
– Сейчас к родителям пойдёшь, – чешу его за ушком. Он урчит, несмотря на то что страшно. Его Артур пугает. Я уверена. Он и меня порой до такой дрожи доводит. – Соскучились по тебе наверняка.
Слышу за спиной тихий вздох.
Ну и что здесь такого, что я с ним разговариваю?!
Просто там чурбан бесчувственный стоит!
Через минуту на улицу выбегает молодая девушка. Радостная, предвкушающая встречу. Видит свёрток и тянет ко мне свои руки. Вот так, без приветствий, выхватывая котёнка.
И морщится, рассматривая его.
– А это не мой, – возвращает с брезгливостью во взгляде. Ещё и руки отряхивает. – Мне чужой не нужен.
И уходит!
А я стою, хлопаю ресницами.
И что это только что было?
– А ты дом не перепутал? – спрашиваю в шоке.
– Нет, – цедит сквозь зубы. Снова злой становится. Да что у него за характер такой?! То нормально себя ведёт, то как… Не знаю. Как бы сказала Варя: «У него ПМС просто». Но это ж Беркутов.
– А что делать будем? – я бы с радостью забрала его себе. Готова даже состроить щенячьи, умоляющие глазки.
– А что делать будем? – я бы с радостью забрала его себе. Готова даже состроить щенячьи, умоляющие глазки.