– Ты моя семья! И детей у меня не будет, – категорично заявил он. – Точнее, я не собираюсь их заводить, как и жениться. Так что прими тот факт, что так или иначе все мое состояние достанется тебе. Так какая разница, когда это произойдет, сейчас или после моей смерти?
– Замолчи, Осман! – накрывая его губы ладонью, потребовала я.
Мужчина как раз наклонился, ставя передо мной чашку, чем я и воспользовалась, чтобы заткнуть его глупый рот.
– Не хочу больше слышать подобных глупостей! – чувствуя ком, собравшийся в горле, прохрипела я. – Я даже думать не хочу о том, что ты когда-нибудь умрешь. Зачем ты говоришь подобные вещи?! Хочешь довести меня до слез?! – стукнув его по плечу на эмоциях, спросила я. Вдруг ужасная мысль посетила мою голову, и сердце вмиг замерло от страха.
– Ты ведь здоров, Осман? Ничего от меня не скрываешь?! – с нескрываемой паникой начала я заваливать его вопросами.
– Ну что за глупости, лапочка? Что со мной будет? Я имел в виду, гипотетически! – щелкнул он меня по носу.
Не удержавшись, я всхлипнула от затопившего меня облегчения. Сама мысль о том, что Османа не будет в этом мире или что он нездоров, убивала меня. Пусть он не будет моим, но будет. Будет счастлив, заведет семью, вместо того чтобы возиться со мной до самой старости. Вот еще одна причина, по которой я решила разорвать этот клубок под названием брак. Я больше не хотела тормозить Османа. Ведь, пока он связан со мной, пусть и фиктивно, а иначе наш брак и не назовешь, у него нет шанса на настоящие отношения.
– Ну чего ты, Ксюш? Ну прости меня, дурака, хотел привести тебе разумные доводы, чтобы ты приняла машину, а вышло черт знает что! – подхватив на руки и неся меня обратно в спальню, покаялся он. – Мир?
– Мир, – кивнула я, с сожалением расставаясь с теплом его тела, когда он удобнее устроил меня на кровати, укутывая одеялом. – Осман, побудь со мной, пожалуйста, – ненавидя себя за слабость, жалобно попросила я, когда мужчина развернулся, чтобы выйти из комнаты.
– Я и не собирался уходить, принесу наш чай, и посмотрим что-нибудь по телевизору, – кивнул он на плазму, что висела прямо напротив моей кровати.
Застонав, я спрятала лицо в ладонях, стоило ему скрыться из вида, кляня себя за глупость. Это же надо было быть такой дурочкой! Только идиоткой себя выставила! Зачем только попросила?! Теперь он точно подумает, что я снова к нему липну!
– А вот и чай! Только осторожно, он горячий, – не дав мне продолжить сеанс самобичевания, Осман вернулся в комнату с двумя чашками чая.