– По-твоему, иметь совесть означает отпустить тебя?! В чем логика, Ксения?! – серьезно спросил он.
– В том, что ты ошибся, Осман! – не став больше с ним пререкаться, я взяла его телефон и сама вошла в его почту, благо пароль я прекрасно знала.
Письмо из клиники стояло непрочитанным. Разозлившись что он даже не проверил, я со злостью открыла файл и, дождавшись загрузки, ткнула им ему в лицо.
– Поздравляю, вероятность отцовства 99.9%! – невесело рассмеялась я. – Тебе, наверное, очень жаль, что больше не сможешь обвинить меня в том, что я шлюха!
– Ксюш… – прошептал он, весь побледнев.
– Шокирующая новость, да? – издевательски прошептала я. – Приходи в себя и отвези меня в аэропорт! Прояви хоть каплю благородства, если оно у тебя есть! – пытаясь не заплакать, прорычала я, разворачиваясь и идя в гостиную.
Переживать с ним этот момент истины я не собиралась.
Я дебил. Вот что крутилось в моей голове уже второй час. Я так и сидел на кровати Ксюши, оглушенный свалившейся на голову новостью.
С момента проведения теста я пытался не думать о нем и о предстоящих результатах. Не хотел надеяться, ведь был уверен, что меня постигнет разочарование. Да и понял, что в любом случае буду любить этого ребенка, ведь он часть Ксюши.
Только вот вряд ли мне это теперь позволят. Ксюша никогда не простит мне моих глупых обвинений. Никто бы не простил. Сейчас, думая обо всех своих обидных словах, понимаю, насколько слеп я был в своей ревности и в неуверенности. Я словно ждал предательства, и когда обнаружил его, с легкостью поверил.
Думал, вычеркну Ксюшу из своей жизни и забуду. Но забыть не получилось. И сейчас, оглядываясь назад, понимаю, как глупо было привозить и удерживать ее насильно. Но и отпустить ее я не мог! Тем более сейчас, когда выяснилось, что ребенок, которого она носит, мой!
Нужно придумать что-то, чтобы она сама осталась. Силой ничего не добиться, только зря волновать ее. Чего я больше делать не намерен, тем более после вчерашнего! Ночных судорог мне хватило, не дай бог пережить подобное еще раз!
Думай, Осман! Думай…
– Ты поела? – входя в гостиную спустя несколько часов, спросил Осман.
– Да, – настороженно ответила я, переключая каналы в надежде найти что-нибудь увлекательное.
– Нам нужно поговорить, Ксюш, – присаживаясь рядом, сказал он.
– Может, начнешь с извинений? – с издевкой протянула я в ответ.
– Они что-то изменят? – грустно спросил он. – Я прекрасно понимаю, как облажался, извинения ничего не изменят, и я это понимаю, Ксюш. Всё, что я сейчас скажу, прозвучит глупо и неискренне.