Вытянувшись перед маршалом, Галецкий, кажется, даже не дышал. Прорычав в ответ уставную фразу, он поблагодарил за доверие главнокомандующего и пообещал "не посрамить и оправдать".
Пожав руку капитану, маршал всем своим видом показал, что тот может идти, и, вскоре, в сопровождении все того же поручника, Галецкий покинул помещение.
Когда Рыдз-Смиглы подошел ко мне, я, похоже, тоже задержал дыхание и принял "вид лихой и придурковатый", как завещал еще Император Всероссийский и прочая и прочая, Петр Первый, он же Петр Великий, который из своих потешных полков вырастил настоящую, сильную, победоносную армию Российскую. Здраво рассудив, что такой великий человек "фигни не посоветует", я стоял и поедал главнокомандующего глазами.
Маршал стоял передо мной не меньше минуты. И, дождавшись, когда я выдохну и начну дышать опять, он продолжил:
– Подпоручник Домбровский! Благодарю за кропотливую работу. Я услышал ваше мнение, и, в целом, оно мне понятно. Не со всем я согласен, но в некоторых моментах я с вами солидарен. Как вы и предлагали еще на полигоне в Блендовской пустыне, бригада полковника Мачека будет усилена. Еще двумя отдельными танковыми ротами, которые будут сформированы в Варшаве. Вам же следует проследить за обучением и формированием подразделений, а также своевременным, не позднее 1-го апреля, прибытием бронетехники и личного состава в 10-ю бригаду. В самое ближайшее время планируется поднять вопрос о формировании механизированной бригады. Будьте уверены, подпоручник, я о вас еще вспомню!
Не моргая продолжая смотреть на маршала, я пытался понять, прозвучало это угрозой или похвалой? Так и не понял – слишком устал, и, даже, морозная свежесть, поступающая из-за окна никак не спасала положение. Впрочем, долго томить меня Рыдз-Смиглы не стал, лишь крепко пожал руку, показав, что аудиенция закончена, и я в сопровождении давешнего поручника покинул кабинет.
За дверью меня передали молчаливому, бочкообразному сержанту с кобурой пистолета на боку, который вежливо, но беспрекословно проводил меня к гардеробу, после чего проследил, чтобы мне вернули все мои личные вещи. Короткая фраза – и я в сопровождении того же сержанта покидаю здание.
Капитана Галецкого замечаю издалека – он, в сопровождении одного из солдат, облаченного в щегольскую меховую конфедератку и хорошую шинель, прогуливался по парку и переваривал все, что с ним произошло за последнее время. "Мой" сержант повел меня в тот же парк, по замеченной еще по приезду тропинке.
Короткое приветствие между сержантом и солдатом произошло как-то… буднично. Короткая цепочка фраз, и сержант удаляется в неизвестном направлении, а мы с капитаном молчаливо прогуливаемся по парку, созерцая припорошенную снегом красоту, так и не решив заговорить со следующим за нами по пятам солдатом. Кто его знает, какую организацию он представляет, и какое на самом деле у него звание?