Примерно такой вопрос ваш покорный слуга и желал услышать – во всяком случае мысленно я даже похвалил пана Ковальского, а сам поспешил ответить, выбирая при этом весьма осторожные формулировки:
– По-правде говоря, пан Ковальский, мы с Терезой весьма мало знакомы. Поэтому говорить о каких-то высоких чувствах не считаю честным. Мне с вашей дочерью весьма интересно общаться и… проводить время вместе.
Несмотря на все мои попытки аккуратно построить фразу, последняя её часть оказалась несколько двусмысленной, и, чтобы не дать подумать "папаше" о том, что мы с его дочерью успели "познакомиться поближе", я продолжил:
– Ваша дочка, пан Ковальский, удивительный собеседник!
Дворянин кивнул в знак благодарности, после чего перешел ко мне, не став лезть в "личные отношения с Терезой", то ли не обратив внимания на неоднозначность сказанной мною фразы, то ли все прекрасно осознавая и давая шанс своей любимой дочери спать с тем, с кем она хочет.
– Расскажите о себе, молодой человек?
Отказываться от рассказа о себе я не стал – тем более, что свою "легенду" уже вызубрил достаточно неплохо:
– Подпоручник бронетанковых войск Домбровский, служу при Генеральном Штабе. Отец – погибший в войну с большевиками, кавалерийский поручник Станислав Домбровский, прежде служивший в Царской Армии и воевавший в годы Великой Войны против германцев в Пруссии, Прибалтике. Мать – русская. Ирина Алексеевна Домбровская, урожденная – Семенова, служила сестрой милосердия при военном госпитале, где и познакомилась с моим отцом, вскоре они обвенчались, а потом уже родился и я…
…После свержения Царя, царский подпоручик Домбровский, не пожелал вставать под знамена новой власти. К различным "царькам", которые решили прибрать к себе остатки некогда великой Империи он тоже не подался, а забрал свою жену и ребенка, чтобы вместе с нами, через германцев добрался до Варшавы, где у него проживал брат, мой дядя. Вот только дядя родственника, служившего ранее русским он не принял, после чего семья отставного подпоручика перебивалась различными заработками в Варшаве…
…Все изменилось, когда словно Феникс из пепла, восстала Польская независимость. Нашему государству потребовалась армия. Вскоре отец оказался в армии генерала Халлера, где и сражался вначале на Украинском фронте за Львов, а потом и на Советском фронте, где и сгинул. Мать же умерла в середине двадцатых, а меня на воспитание забрал фронтовой друг отца, у которого я сейчас и служу…
Пан Ковальский внимательно, не перебивая слушал меня, изредка кивая в некоторых местах. Вскоре дворянин перехватил разговор, затрагивая совершенно разные темы, коснулся он и моей службы в бронетанковых войсках: