В общем, мысленно выругавшись в не самых приятных выражениях, прославляя, в первую очередь, конечно же, себя – решил тут же закончить все дела в здании Генерального Штаба Войска Польского, и, быстрым шагом, вернее, чуть ли не бегом, направился к себе – на съемную квартиру.
Тереза появилась вовремя – я ее опять встретил полураздетым, оказавшись лишь в форменных бриджах и шелковой нательной рубахе, с закатанным рукавом. И что характерно, правая рука опять сжимала пистолет. В тот момент я еще не знал, что эта дурная привычка, неизвестно откуда появившаяся у меня, сослужит мне весьма полезную службу во все последующие несколько лет. Разве что от случая к случаю пистолет будет меняться то на карабин, то на автомат, а в паре случаев и на пулемет с гранатами. Тереза же обаятельно улыбнулась, но на этот раз ничего не сказала.
Пока я внимательно изучал образ, в котором молодая девушка появилась на этот раз – деловой костюм, поверх которого была накинута дорогая норковая шубка, пани Ковальская успела подойти ко мне, нанести сокрушительный удар своими упругими губами прямо в мою душу и также быстро отстраниться – пока я не перешел в контрнаступление по всем фронтам и не успел овладеть таким манящим и желанным девичьим телом.
К сожалению, мое наступление захлебнулось так и не начавшись, поэтому, в очередной раз мысленно сплюнув, я продолжил заниматься тем, чем и занимался до появления Терезы – уборкой, а точнее, мытьем полов…
Некоторое время спустя, когда все вещи вернулись на свои законные места (благодаря пани Ковальской, которая часть из низ расставила по-своему усмотрению), а с полами было покончено, мы, наконец, приступили к тому, ради чего здесь и собрались – к сбору моих личных вещей для командировки в столицу Франции, город Париж.
Стоит сказать, что вещей у меня собралось не то, чтобы очень много – всего два небольших чемоданчика, куда поместилась парадная и сменная полевая форма, а также гражданский костюм "в полоску", пара сменных рубашек, туфли, средства личной гигиены, и, оружие.
Упаковав все это немногочисленное имущество в чемоданы, мы, было, собрались уже уединиться вместе с Терезой в спальной комнате, но произошел облом. Причем не по моей вине. И что характерно, пани Ковальская тоже «хотела»… Все обломал плютюновый Спыхальский, который материализовался в самый неподходящий момент. В очередной раз за день, мысленно выругавшись, поминая при этом длинной матерной конструкцией всех родственников ординарца по десятое колено включительно, мне пришлось оторваться от сладких как персик губ молодой девушки, и, направиться, ко входной двери в квартиру.