Через год человек, именующий себя бароном Магелем, объявляется в Женеве, где издает газету «Правда» на деньги сахарозаводчика Генриха Валькенштейна. После роспуска «Святой Дружины» барон Магель уже в Эдинбургском университете, где проходит курс на медицинском факультете, по завершению которого отправляется в антарктическую экспедицию, организованную лордом Уитфордом, где и погибает вместе со всей экспедицией. Уцелело лишь двое участников. Спустя три года его вновь видят в Европе, точнее, в Софии. В числе добровольцев медицинского отряда «Врачи без границ» во время англо-бурской войны едет в Южную Африку, где опять погибает при исполнении обязанностей.
И вот в феврале этого года барон Магель в качестве частного лица прибывает в Ялту, где становится владельцем Дома Роз, пайщиком кефирного заведения Аксельрода и чудотворцем, исцеляющем неизлечимых больных. Удивительно, не так ли?
— Удивительно, — согласился Чехов.
И посмотрел на меня.
— Ничего удивительного, — ответил я. — Обычное дело.
— Что — обычное дело?
— Ошибки канцелярии. Хотя, признаюсь, записи о моей гибели делались отчасти и под мою диктовку. Писарям всегда платят мало, и за скромную мзду они напишут что угодно: что люди ходят на руках, и люди ходят на боках… Но в моем случае это диктовалось служебной необходимостью, которую я, пожалуй, раскрывать не стану.
— Но вы не отрицаете, что служили в Третьем отделении?
— Не служил. А был прикомандирован. Временно. Особым распоряжением. И потому я не ротмистр, а капитан. В отставке, впрочем.
— А потом, в Женеве?
— О Святой… прошу прощения, о Священной дружине вам лучше не знать. Есть тайны, прикосновение к которым убивает.
— А Антарктида?
— Обычное дело. Экспедиция разделилась. Мы, пять человек, исследовали Барьер Росса. Все выжили. Нас спасли аргентинцы — спустя полгода после эвакуации основной экспедиции, того, что от неё осталось. Вудвортса и Дота. И об этом тоже писали, но не так широко. Трагедии звучат громче, чем обычные дела.
— А Южная Африка?
— Жара, насекомые, хищники уродуют трупы. Кто-то распознал в убитом меня. Ошибочка, — я отвечал лениво и немножко небрежно. Мол, мог бы и не отвечать вовсе, но из снисхождения к вашим летам…
— Ну, допустим. Хотя не верю. Раз — случайность, два — редкое совпадения, но три смерти — за этим что-то есть. Но я не в претензии. Пусть вы — путешественник во времени. Так ведь и чёрт, в некотором роде, путешественник во времени. И опять я не в претензии, даже если вы трижды чёрт. Вы исцелили Надю, какая тут может быть претензия. Только об одном прошу — чтобы расплачивался за исцеление я, а не Надя.