Мы, как я сказал, видели успех. Семь человек, плюс сам англичанин. Но обусловлен ли успех препаратом Аф, или это совпадение, сказать наверное нельзя. Ведь при правильном подходе болезнь можно вылечить и без всяких чудо-препаратов, не так ли?
— Не всегда, но, разумеется, можно.
— Поэтому нужен опытный, авторитетный и беспристрастный специалист, который отделит зерна фактов от плевел домыслов. Профессор Мечников посоветовал обратиться к вам, говоря, что лучше вас никого в России не найти. И я приехал в Ялту и обратился к вам.
— Прежде чем ответить… У меня несколько вопросов. Как я понял из письма профессора и из вашего рассказа, вы тоже врач?
— Да, это так.
— Могу я узнать, где вы учились? Когда?
— Можете. В возрасте тридцати трех лет я по причинам личного характера подал в отставку и решил переменить жизнь радикально. Молодой был, горячий. Глупый тоже. И поступил в Эдинбургский университет, на медицинский факультет. В медицинскую школу, как там принято говорить. Закончив курс и получив диплом врача я некоторое время практиковал в арктических экспедициях, а когда началась война с бурами, пошёл на войну.
— Вы воевали на стороне англичан?
— Я вообще не воевал. Несколько врачей самого возвышенного состояния души организовали отряд «Врачи без границ». Мы помогали всем — и бурам, и англичанам, а более всего туземцам, истинным хозяевам Африки, которых сначала ограбили и обратили в рабство буры, а теперь их место занимают англичане. В прошлом году отряд завершил свою миссию, я некоторое время провёл в Лондоне, а потом решил вернуться в Россию, считая, что наша страна не менее Англии и прочих швеций нуждается в средстве от туберкулеза.
— Подождите, подождите… Сколько вам лет?
— Сорок девять, Исаак Наумович, сорок девять.
— Вам никак не дать более тридцати. Удивительно.
— А вы мне в глаза посмотрите, коллега.
Он посмотрел.
Увиденное его убедило.
И напугало. Немного.
— Мечников терзал меня, всё спрашивал, чем я питаюсь, не болгарской ли простоквашей. Но это наша фамильная особенность. Мы, Магели, до глубокой старости сохраняем внешние признаки молодости. А потом… потом фить, и стремительное старение. Но это потом. Так что да, я успел и дослужиться до капитанского чина, и окончить университет, и побывать в Африке, а теперь хочу заняться тем, что считаю действительно важным. Я понимаю, что это задача не для одиночки. Следует привлечь общественность, быть может, государство — хотя профессор Мечников в этом отношении настроен весьма скептически. В отношении государства то есть. Но прежде, чем обращаться к общественности, нужно получить результат. Этим я и намерен заняться.