Ульянов внимательно вчитывался в каждое слово. Юрист. Лицо его порозовело: условия были более чем приемлемы. Просто замечательные условия. Но не до невозможности замечательные. Не фантастические.
Аванс двести пятьдесят английских фунтов поступает на счёт господина Ульянова в швейцарское отделение банка «Лионский Кредит» сразу после подписания договора, ещё двести пятьдесят через три месяца, по завершении поправок, который Ульянов вызвался сделать сам, чтобы осовременить издание, и ещё пятьсот фунтов спустя шесть месяцев после второй выплаты. Итого тысяча английских фунтов. Около девяти с половиной тысяч российских рублей золотом. Во франках так и вовсе огромное число.
— Редактором вашей книги будет Вильям Свон Зонненшайн, собственно, он и предложил издать «Развитие капитализма» в Великобритании.
Ленин порозовел ещё больше. Зонненшайн издал «Капитал» Маркса. И вот теперь издаёт его труд! И за хорошие, очень хорошие деньги! Да, его ценят, в отличие от некоторых тупорылых болванов, именующих себя российской интеллигенцией!
И он подписал каждый из трех экземпляров договора.
— Теперь, уважаемый Владимир Ильич, поспешим в нотариальную контору, заверить договоры.
И мы поспешили: пятница есть пятница. В вестибюле отеля к нам присоединилась Надежда Константиновна.
— Моя жена, — представил её Ульянов.
— Доктор Магель, — я приподнял шляпу.
Нотариальная контора была неподалеку, буквально в пяти минутах ходьбы.
Нотариус, оповещенный заранее, уже ждал нас и быстро зарегистрировал экземпляры. Один для меня, другой для Ульянова, и третий — на хранение в нотариальную контору.
— Что ж, дело сделано, — сказал я. — Позвольте пригласить вас в ресторан — отметить это дело и поговорить о делах будущих.
Ленин колебался недолго. Будущие дела его заинтересовали. Крупская колебалась дольше — она явно не считала себя достойно одетой, хотя, конечно, принарядилась как могла. Но я отмел её сомнения, сказав, что заказал для нас кабинет в «Les Armures». Такой случай упускать грешно.
И вот мы в ресторане. Уютный кабинет, приятная кухня и загадочный доктор Магель.
— Вы говорите совершенно как русский, — сказала Надежда Константиновна.
— Я русский и есть. Бароны Магели много поколений живут в России.
— Барон? Вы представлялись доктором, — немного нервно сказал Ульянов.
— Разве нельзя быть бароном и доктором? Титул достался мне безо всякого труда, в отличие от докторской степени.
— Вы доктор…
— Доктор медицины, Надежда Константиновна.
— А кем же вы работаете в издательстве «George Routledge Sons»? — не отставал Ульянов.