— Я не работаю в издательстве. Господин Зоненшайн, зная, что я буду в Швейцарии, попросил представить интересы издательства. По старой дружбе. Вы русский, я русский — так легче установить понимание.
— Вы дружны с господином Зоненшайном?
— Скорее, хороший знакомый. Нас познакомил господин Энгельс, в начале девяностых. Не обманывайтесь моим видом, я старше вас, и старше намного. Мне в этом году исполнится пятьдесят, — я уже выпил три рюмки коньяку, и некоторая болтливость была вполне объяснима.
— Вы были знакомы с Фридрихом Энгельсом?
— Да, довольно близко. Генерал интересовался антарктической экспедицией лорда Уитфорда, а я — один из немногих уцелевших её участников. На этой основе мы и сблизились. Господин Энгельс любил жизнь во всех проявлениях и был очень любознательным человеком. Кстати, он тоже пожертвовал на экспедицию двести фунтов.
— Это очень интересно, — сказала Надежда Константиновна. Она выпила две рюмки дамского ликёра, и была оживлена и даже весела. Почему нет? Бедность не порок, но необходимость экономить каждый сантим изматывает. А теперь… теперь жизнь представлялась праздником: можно нанять большую хорошую квартиру, постоянную прислугу, обновить и ещё раз обновить гардероб, отдохнуть, купить велосипеды, починить зубы, да много чего можно сделать на тысячу английских фунтов. — Антарктида — это так волнующе…
— Да, — вежливо согласился я. — Это последнее белое пятно на планете. Огромное белое пятно.
— И вы побывали в этом чудесном месте! Вам повезло!
— Очень. Экспедиция лорда Уитфорда насчитывала двадцать девять участников. Вернулись семеро. Остальные, включая Уитфорда, навсегда остались там. Так что да, повезло.
— Я… Я не знала… Я не это имела в виду…
— Но я действительно считаю, что мне повезло. Антарктида — потрясающее место, и я туда ещё вернусь. Позже. Теперь я лучше представляю, как готовиться к подобной экспедиции.
— А как вам русский север? — спросил Владимир Ульянов, но без огонька спросил, из вежливости.
— Северо-восточный проход сулит огромные выгоды, но это дело государственное. Пока же интереса государства направлены на другое.
— Вы о войне с Японией? — оживился Ульянов.
— И с Японией тоже.
— И каково ваше мнение об этой войне?
— Война — серьезное испытание для государства. Эта война дорого обойдется империи, — и мы немного поговорили о войне. Ульянов был полон странного скептицизма — он не только предсказывал поражение России, он страстно желал этого.
— Превратить войну колониальную в войну гражданскую? Это вряд ли. Дорого будет стоить, — отвечал я на его предсказания. — Теории, это всё правильно, это всё необходимо, но, перефразируя известное высказывание, для победы революции необходимы три фактора: деньги, организация и потрясение. Поражение в войне — это потрясение, да. Но нет сейчас ни организации, готовой реально бороться за власть, ни денег на финансирование революции. Ну, мне так кажется.