В общем, дал я ей средство Аф дробь два. Да, в кефире. Ничего драматического, но через месяц она придёт в свой возраст. По меркам нынешнего времени помолодеет лет на восемь, на десять. И нет, ей не нужно принимать это средство ежедневно, одного раза вполне достаточно. А кефир по вечерам — это с целью выработать привычку. Отбивает охоту от пахитосок в постели. Сон, прогулки, трезвость и всё остальное — разве это сложно? Укрепляет здоровье, продляет жизнь безо всяких средств из будущего. Но нет, непременно хочется волшебных пилюль. И чем дороже, тем, значит, сильнее снадобье.
— Говорят, это стоит миллион, — продолжала разведку Мария.
— Что именно?
— Твое лечение.
— Не лечу я никого. Лечит доктор Альтшуллер. А я просто привез из Африки тамошнее народное средство. Чуть-чуть привёз, потому и малодоступное средство. Как бриллианты в пятьдесят карат. Отсюда и цена.
— Значит, у тебя сундучок огромных бриллиантов?
— Не сундучок, а коробочка из-под ландрина. Маленькая, из тех, что гимназистки на пятиалтынный покупают.
— Ну, твоя-то не пятиалтынный стоит.
— Моя не пятиалтынный, нет, — согласился я, но развивать тему не стал. Понимаю, очень хочется Марии узнать размер средств, которыми я располагаю, но не нужно ей этого знать.
Совершенно не нужно.
Мы допили чай, и Мария отправилась к себе. Не в свою комнату, а в свой номер во «Франции». Тут и соблюдение приличий (странные у артисток приличия), и желание независимости и, не исключаю, встречи с теми, о ком мне знать не надобно. Товарищами по Партии, например. А, может, и не по Партии. И даже не товарищами.
Доложился Альтшуллер: лечение протекает успешно, Асым-ага благодарит аллаха, направившего его сюда. Уже можно примерно представлять, когда сменятся зубы, нормализуется зрение, вернутся силы. Двадцать восемь дней цикл.
— Возможно, это связано с Луной, — подкинул я ему идею.
Он тоже выпил чашку чая. Потом, как бы случайно, прошел мимо грибной делянки. Ну нет, рано ещё. Осенью пойдут шампиньоны, ужо тогда…
Асым-ага — это турецкий Ротшильд. Нет, Ротшильды — это блеклая копия Асыма-аги, главы богатейшей османской торговой династии, возникшей много веков назад. В сорок шесть лет, два года назад, он тяжело заболел. Очень тяжело. Алоис Альцгеймер ещё не описал болезни Асыма-Аги, но мусульманские врачи знали, что болезнь коварна и неизлечима. Однако добрые люди рассказали, что есть в Ялте — ну, и так далее. Выздоровление Рабушинского не прошло мимо делового мира. Ротшильды вот зашевелились, а теперь и семейство Асыма-Аги. Хоть и восточные люди, но пришли и с порога предложили два миллиона.