– Ос, ты не выручишь в знак старой дружбы? А?
Освальд, достав из кармана зажигалку, подошёл к Райту и тот, прикурив, вновь откинулся назад, закинув ногу на ногу, а затем испустил изо рта крупное кольцо прозрачного дыма. Проследив взглядом его недолгий полет, Джон мечтательно произнёс:
– Ос, а помнишь времена, когда нам было по восемнадцать и мы радовались жизни, беззаботно проводя время с девчонками? Вечеринки, кино, танцульки.
– Как же не помнить? Помню. Хорошие были деньки, – улыбнувшись, ответил вернувшийся к своим делам бармен. – Твой турбофлип не имел отказов.
– Дааа, «Гепард 2000», хорошая была машина, кожаный салон, мощная электроника, турбонадув, максимальная 450, мечта любого прыщавого юнца, но разочек все же дала осечку, – Джон затянулся ещё раз и, выпустив в полёт новое дымное кольцо, спросил у бармена. – Помнишь ту невысокую блондинку с голубыми глазами из соседнего муниципала?
– Рыбка Джуди, что ли? – предположил Освальд.
– Ага… Джу-ди Фи-ше-р, – протянул Джон, словно пробуя на вкус каждый слог, и, сделав секундную паузу, задумался, вытаскивая из чулана памяти события далёкой юности, а затем продолжил. – Гордая же была чертовка. Хоть и из «смоли». Наверное, единственная женщина в моей жизни, к которой я когда-либо испытывал настоящую душевную привязанность. Был в ней какой-то внутренний стержень, Ос. Я всё время рядом с ней терялся и двух слов связать не мог. И выглядел, наверное, в её глазах настоящим идиотом.
– О. Не волнуйся, Джо, ты и сейчас выглядишь не хуже, – лукаво посмотрев исподлобья, сострил Освальд.
– Спасибо тебе, дорогой друг, за эти добрые слова, – делано обиделся Райт и, затянувшись, вновь предался воспоминаниям. – И вот, как-то раз я набрался смелости и решился проводить её до дома.
– И как я полагаю, она тебя отшила? – перебил космонавта бармен.
– Ну вот, что ты за человек, Ос, вечно портишь интригу, – проворчал Райт.
– Прости, Джо, я больше не буду, – подняв руки и, нагло ухмыляясь, соврал Освальд.
Райт, хитро прищурившись, внимательно посмотрел на друга и произнёс:
– Знаешь, Ос, моё сердце мне подсказывает, что сейчас кто-то врёт как дышит. А дышит он часто, и это не я…
Гутереш сделал притворно честное лицо но, не выдержав, рассмеялся. Райт улыбнулся в ответ и, выпустив новое сизое кольцо, продолжил:
– Ну да ладно. Сделаю вид, что поверил, но не бесплатно – будешь сегодня моей жилеткой для слёз. Так вот. Сначала всё было хорошо и я уже воображал себя эдаким Наполеоном, одержавшим великую победу. Но когда, подлетев к дому, где жила Джуди, я попытался приобнять её, она оттолкнула меня и, выдернув ключи, выскочила из машины, крикнув мне, что не переваривает на дух наглых мажоров-меди, а мои ключи она оставляет себе в качестве трофея. Я естественно бросился за ней, чтобы отобрать их, но она успела заскочить в подъезд и захлопнуть дверь. И тогда я, назвав сгоряча её «глупой смоли», трусцой припустил домой. Я же типа крутой спортсмен, что мне пяток другой километров подумал я тогда. Джуди мне кричала в след, пытаясь остановить, и даже попробовала догнать, но я, испытывая глупое злорадство от того, что смогу досадить этой гордячке «смоли», возомнившей о себе слишком много, стремглав убежал. А ведь надо было послушать её и остаться.