На следующий день Керенский принял у себя генерала Каледина, являющегося начальником Петроградского гарнизона. Разговор касался солдат тылового гарнизона и предложений по их дальнейшему использованию.
— Господин министр, — стал докладывать Каледин, — Я принял гарнизон в ужасном состоянии, нет, пожалуй, даже в ужасающем состоянии. Дисциплины нет, офицеры боятся солдат, да и сами офицеры не являются примером для любого солдата. Революционное брожение, боязнь фронта, обыкновенная трусость, праздность ничегонеделания, завышенные требования, как к окружающим, так и к государству. Это катастрофа.
Керенский пожал плечами.
— Я согласен с вами, но для того и поставил вас на эту должность, чтобы вы могли приложить все силы для борьбы со всеми явлениями, вами перечисленными.
— Я так и понял, но мне нужны определённые полномочия.
— Я даю вам все полномочия, — резко ответил Керенский, — но прошу вас не вводить их сразу. У вас есть примерно месяц, чтобы привести в чувство гарнизон. Найдите сначала горлопанов и агитаторов, арестуйте и отдайте под военно-революционный суд. Их пособников соберите в отдельные команды и объявите, что в их услугах нуждается Владивосток.
Они, конечно, будут возмущаться и в то же самое время будут этому рады, что уезжают подальше от фронта. Оружие им не выдавайте, потому как не воевать едут. Отправьте их поездом в сторону Сибири и километров через двести на любой крупной станции остановите состав. Я отдам распоряжение генералу Раша, чтобы их арестовали. Только и всего. Отправим их в трудовой лагерь, работать только за еду, а наиболее рьяных осудим и парочку из них даже можно будет показательно расстрелять.
— Ммм, сделаем, но, господин министр, солдаты гарнизона волнуются и возмущаются тем, что у них урезали паёк. В то же время, матросам его даже добавили. Солдаты возмущены и готовы ехать в Кронштадт разбираться с моряками.
— Да? — Керенский приподнял в удивлении брови и провёл рукой по ёжику волос. — Ну, что же, не надо им препятствовать, дайте им разрешение вооружиться, пусть грузятся на паром и плывут в Кронштадт. Не надо сдерживать их порывы.
— Но ведь будет бойня!
— Не надо переживать, они смогут договориться. А если не смогут, то зачем нам стычки в самом городе, это контрпродуктивно. Страсти и жажда мести должны реализовываться между ними, а не между ними и законопослушными гражданами. Каждый должен ответить за свои поступки, раз они так решили. И после окончания разборок необходимо подготовить приказ об отправке всех на фронт. Мы будем создавать штрафбаты для тех, кто не хочет воевать и готов оставить Отечество в трудный для него час.