— У меня как будто пелена с глаз спала. Арнольд, оказывается, даже хуже, чем я о нём думала совсем недавно.
Мне не оставалось ничего — просто молча слушала причитания бабули и споро скатывала одеяло в тугой тюк.
— Думается, что права ты была, — продолжала вполголоса "исповедоваться" родственница. — Надо было идти с соседом нашим — Алексеем Сергеевичем. А сейчас, где их искать? У него поди ж и пистолет, какой завалялся, ай, чего уж теперь, — женщина махнула рукой и принялась мне помогать.
— Бабулечка, — приобняла я её за плечи, — он мне дал оружие, — тихо шепнула ей на ушко. — Лук свой со стрелами отдал и револьвер мне подарил. Ты только никому не говори. Я лук завернула плотно и в нашу волокушу сложила, всё равно им пользоваться не особо научена. Револьвер вот, — сказала я, расстёгивая куртку, на поясе висела кобура с бесценным в этих условиях подарком.
— Ах ты ж, батюшки, — зашептала бабушка, прижимая ладони к щекам, — спрячь, отберут. Молчать буду. Никому не скажу. Используешь, когда совсем без этого будет не обойтись.
— Ты тоже чувствуешь, да? — прищурилась я, оглядывая женщину пристальным взглядом.
— Чую, — кивнула та, — грядёт что-то. Сердце не на месте. Тревога гложет меня, старую.
— У меня ещё боккен упакован, тоже лежит среди вещей. Но сегодня я его достану и буду держать рядом. Не боись! Прорвёмся.
Дни тянулись, бесконечно… Сначала с едой не было никаких проблем. Люди ели от пуза и забот не знали. Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться. И продукты тоже стали подходить к концу. Лесов вокруг не было, только пышные заросли низкорослого кустарника, что служил нам топливом для костров. Как будто специально росли по пути нашего следования.
Мужики начали пытаться охотиться на грызунов, ямки которых виднелись то тут, то там в снегу. Безрезультатно. Я тоже ни разу не охотница, поэтому помочь им ничем не могла.
Стали экономить. "Предводители" догадались собрать в одну волокушу все припасы и готовить в одном котле на всех. Понемногу. Чуть больше доставалось детям.
Я свои запасы тоже отдала в общую кучу. Как и бабушка. Но протеиновые батончики оставила при себе. По большей части на них мы с бабулей и держались.
Палаток было мало. Всего десять на такое количество людей. Нашу хотел забрать себе молчаливый мужик со скандальной женой и двумя тихими детьми. Я не дала. Сказала, чтобы детей оставляли у нас, а сами искали себе другое место для ночлега. Почему-то отец девочек-погодок на меня сильно обиделся и, схватив малышек подмышки, свалил куда-то вглубь лагеря. Ну что же, философски подумала я, не силой же забирать у него детей. Замёрзнут, принесут их к нам, как миленькие.