Потом был конный спорт, волейбол (единственное, в чем Мия за эти годы преуспела) и плавание.
— Ты занималась плаванием? — они отдыхали в бассейне с коктейлями, когда село солнце и вода была наиболее благоприятная для купания.
— Я пыталась, — сказал Мия, предпочитая не говорить на эту тему.
— Пыталась? — встряла Тина. — Ты хоть раз забралась в бассейн за три недели наших тренировок?
— Я пыталась, ясно?!
Райан рассмеялся. Уилл выглядел сбитым с толку.
— Расскажите мне.
Алкоголь очень шел ему: он раскраснелся, глаза сияли смелостью и страстью, а тело, на которое Мия старалась не смотреть, превосходно держалось на воде.
Он подплыл ближе и заглянул Мие в глаза. Она сдалась.
— Это было в десятом классе. Новичок, который мне понравился, занимался плаванием.
— А еще бегом, спортивными танцами и музыкой, — добавила Тина, держась за бортик бассейна. Райан выбрался наружу и вытер тело большим махровым полотенцем. Он расположился в плетеном кресле и смотрел на них сверху, как король на челядь.
— И как в результате ты привлекла его внимание? — Мия пыталась определить, от чего именно так горят глаза Уилла: от выпитых коктейлей или от плохо скрываемой ревности? Он выглядел невероятно: мокрый, почти полностью обнаженный, в одних только купальных плавках, спрятанных глубоко под водой, он притягивал взгляд.
— Попыталась сыграть на гитаре, — вздохнула Мия. Тина расхохоталась и тоже выбралась из бассейна.
— Ты сразила его?
— Почти. Он сказал, что в жизни не слышал, чтобы кто-то так извращался над музыкальным инструментом. В тот же день он мне разонравился.
— Но, к ужасу всех знакомых, Мия еще долго пыталась доказать себе, что она рождена для игры на гитаре.
Уилл застыл, рассматривая ее. Мия не могла прочитать его взгляд. То ли алкоголь так повлиял, и она потеряла способность связно мыслить, но лицо Уилла вдруг стало для нее загадкой.
Стало тихо. Они смотрели друг на друга, держась за бортики бассейна и чуть покачиваясь на воде. Тина и Райан едва слышно переговаривались между собой, иногда смеялись, иногда звенели бутылками.
Уилл моргнул, и капельки воды упали с его ресниц на щеки. Мия набрала в грудь воздуха. Ей снова стало жарко, голова закружилась и, оттолкнувшись от бортика, она легла на спину, наслаждаясь видом темнеющего неба. Звезды вспыхивали на темно-синем полотне тут и там, как молчаливые охранники или зрители в кинозале, что пришли пораньше занять места. Лето медленно заканчивалось, и сердце, много лет спящее беспробудным сном, сладко ныло от тоски и чувств.
Она нырнула. А когда выбралась на поверхность, Тина предложила переместиться в сад, к столу. Она снова проголодалась.