– Если она его помилует, мы убьём двух зайцев!
– Каких зайцев? У нас нет зайцев!
– Только не говори, что я должен ещё и зайцев где-то достать, – простонал Сюдун, заранее прикидывая, где он будет их искать на рынке.
– Это выражение такое. От Антона услышал, – махнул рукой Рич. – Убивать никого не придётся. Разве что, – он нежно погладил павлина, – эту роскошную птицу.
Он ждал криков, но получил оглушительную тишину. Только Петри слабо пискнул: «Мамочки!» и с размаху сел на подушки.
– Если Владычица помилует Антона, Алган не сможет обвинить нас в краже. Это раз. Скоро у нас праздник в её честь, и он наверняка придёт. Мы подадим ему павлина, а он не сможет и слова сказать. Это два.
– Но тогда нас обвинят в убийстве!
– Нет. Алган уже обвинил в нём Антона. То есть заявил, что точно знает, что это его вина. За одно и то же преступление два раза не судят. Так что, – Рич ухмыльнулся и подкинул тяжелого павлина в руках, – эта птичка сейчас для нас и орудие справедливости, и орудие мести.
Антона вернули на следующее утро. Его тут же облепили все обитатели гарема, включая прислужников: тревожно заглядывая в глаза, они ждали рассказа об ужасах заключения. И Антон не разочаровал: с придыханием поведал, как голодал полдня, пока не принесли поесть; как не мог уснуть, потому что матрас был слишком мягким; как переживал, захочет ли увидеть его Владычица, и даже немного всплакнул.
– Со слезами ты перебрал, – пробормотал Рич, стоя рядом. Антон подмигнул и громко заявил, как рад вернуться целым и невредимым.
Оказалось, что Владычица даже не знала об обвинениях и заключении нового фаворита под стражу. Когда его не привели к ней вечером, она пришла в ярость. Вызвав к себе Алгана, кричала так, что стражницы втягивали головы в плечи – об этом Антон услышал, когда они пришли его выпускать.
– Владычица сказала, что пусть всех павлинов шайтаны заберут, ей и дела до них нет, – закончил Антон. На него глядели, как на героя, что, несомненно, было приятно. Только Рич хитро улыбался, предвкушая реакцию друга ни их вчерашнее приключение и на живого и здорового павлина, расхаживающего сейчас по дальним покоям.
– А тебе не занимать смекалки, – сказал Антон, когда первые восторги схлынули и наложники разбрелись обсуждать услышанное.
– Думаешь, с жареным павлином перебор? – хмыкнул Рич.
– Нет, это как раз отличная идея! Если бы ещё и повара подговорить, чтобы пёрышко в его тарелку положил.
– Лучше сделаем из его хвоста опахало, пусть порхает над головой Алгана.
Антон благодушно хохотнул, развалившись на своей кровати. Несмотря на внешнюю браваду, он всё же немного испугался, мало ли, что решит Владычица, всё-таки её чувства к нему пока неизвестны. Он даже подумал, правда, думал об этом недолго, что она может поверить Алгану и велит казнить его. Или продать в другой гарем. Вот от этой мысли по спине бежал нехороший холодок, даже дыхание перехватывало. Мало того, что он влюбился в Алианну, так ещё и с наложниками по-настоящему подружился. Да ещё и Рич… В общем, прощаться с этой жизнью Антону совершенно не хотелось, и когда он услышал разговор стражниц за дверью, на глазах действительно выступили слёзы облегчения. Правда, говорить об этом другу он не стал.