Тряхнув головой, Рич нахмурился. Показалось, что вся липкость шоу-бизнеса, от которой он успел избавиться здесь, снова прилипла, пряча его, настоящего. Больше он такой ошибки не повторит. Когда-то уже потерял любовь, Кессу от себя не отпустит, ведь никакая карьера не сможет её заменить!
Утром за ним пришёл прислужник самой Владычицы. Антон так и не появился, а прислужник с поклоном доложил, что его ожидают в главных покоях. Вечером Рич успел рассказать, что именно они сделали для разоблачения Алгана, теперь весь гарем желал удачи.
В покоях собрались лишь Владычица, Антон и благолепная Шапсут. За окнами переливалось бирюзой море, солнце отражалось на золоте пустых подсвечников. Под босыми ногами мягко пружинил ковёр, кожи касался прохладный бриз: ощущения Рича обострились, он весь стал сплошным обнажённым нервом. Ещё бы: сейчас решалась его судьба, а речь, заготовленная ночью, полностью выветрилась из головы.
– Мне доложили, как ты помог нам разоблачить предателя, – пробасила Владычица, с нежностью посмотрев на Антона.
Рич, склонившийся в глубоком поклоне, медленно выпрямился и, как учили, прижал ладонь к сердцу.
– Ваш раб готов на всё ради вашего благополучия, о, прекраснейшая.
Антон одобрительно поднял бровь и показал большой палец из-за спины. Шапсут, заметив это, поджала губы.
– Тоша сказал, что ты желаешь особую награду.
Тоша. Рич едва не заржал в голос, но вовремя сдержался. Только уголки губ предательски дрогнули.
– Боюсь, моя просьба слишком дерзка, о, прекраснейшая. А ещё боюсь, что даже вам не под силу её выполнить.
– Нет ничего, что я не смогла бы тебе дать, только попроси. За спасение не меня, но нашего государства, я готова дать всё, что пожелаешь.
Рич сглотнул, спина покрылась ледяным потом. Зря завтракал, ой, зря: как бы утренний омлет не оказался на драгоценном ковре прямо перед ногами прекраснейшей…
– Я бы хотел… Не сочтите за дерзость, прекраснейшая, но я бы хотел вернуться домой…
– Тебе так плохо жить здесь? Ни один из моих наложников никогда не просил свободы, – нахмурилась Владычица, быстро переглянувшись с Шапсут. Та едва заметно кивнула.
– Жизнь здесь похожа на чудесный сон, о, прекраснейшая. Только там, дома, я оставил слишком много, чтобы всем сердцем принять этот сон.
Владычица замолчала, шевеля губами. Антон, сидевший рядом, успокаивающе подмигнул, но легче не стало. Что бы он там ей ни напел ночью, сейчас Владычица принимала своё решение, не связанное ни с чьими просьбами.
– У нас есть немало кораблей, что возят рабов из других миров, но на каждом стоит свой амулет, который настроен на определённый мир. Насколько я помню, тебя привезла Кесса?