– Есть одно жирное «но», – продолжила мысль вслух, – Какой смысл собирать головорезов, когда есть огромная правоохранительная организация? Пусть этим занимается Комиссариат. Зачем нам влезать? Никто пока еще официально не объявлял войны и не призывал добровольцев… Ты подумай, Люси, чем мы с тобой можем пригодиться? Мешаться под ногами у профессионалов? Только лишние заботы им создадим.
Девушка свела брови на переносице, посверлив Бель упрямым взглядом.
– Как это «чем»? Я закончила школу целителей, и сейчас прохожу практику в центральной больнице. А ты откуда-то знаешь, как бороться с этой новой нечистью. Считаешь, подобное нисколечко не пригодится?
Белла чувствовала себя не в своей тарелке. Она не собиралась воевать, и уж точно не рвалась в бой с мутантами.
– Я всё понимаю. Но мне семнадцать, и я трезво смотрю на вещи. Той цепочкой заклинаний ни разу не воспользовалась, мне рассказал о ней дедушка, чтобы могла защититься, в случае нападения. К слову, он сам не до конца был уверен, что это подействует. Так что… Я пас, Люси.
– То есть, ты собираешься трусливо забиться в угол и отсиживаться там, пока…
– Нет, – Бель резко перебила ее, – Я собираюсь закончить Академию. И последовать совету Майка – не лезть в это дело. Но я могу помочь как-нибудь по-другому. Без бросаний на амбразуру и глупого самопожертвования.
Какое-то время рыжая молчала, глядя куда-то мимо Беллы. А потом опустила глаза, сцепив пальцы в замок до побелевших костяшек пальцев.
– Прости, Бель. Ты права, я забыла, что мы не ровесницы. Что здесь пока спокойно и, быть может, действительно всё под контролем у Комиссариата. Просто… Ты не видела этого, – она вдруг всхлипнула и расплакалась, некрасиво кривя губы и даже не пытаясь стереть слезы, – Когда всё началось, я пробыла была в группе Майка восемь дней. А потом еще неделю мы с Риком пытались найти способ сбежать на остров. Пока не появились добавочные билеты на последний рейс. А потом… Потом он отдал свой билет Ванде! Я ненавижу ее за это. Ненавижу!
Белла очнулась от неподвижного ступора, и поторопилась обнять Люсинду. Похоже, что ту накрыла истерика. Убежав с головой в работу, она укрыла страшные мысли за семью печатями, стараясь лишний раз не думать и не вспоминать. А сейчас замки не выдержали и сорвались.
– Как он там? Мой братик… В этом Аду… – Люси замолкла и на долго отдалась горьким слезам.
Бель укачивала ее, гладя по волосам и кусая губы, чтобы не заплакать самой. Постепенно в комнате стало тихо. Пока немного грубый и севший голос рыжей не нарушил эту тишину: