Этьену свадебный костюм тоже шили на заказ. И хотя он имел право надеть мундир полка, к которому был приписан в войну, он предпочел гражданский камзол, и Женя его поддержала.
Разумеется, они понимали, что гости будут большей частью в парадной форме, но им самим было достаточно напоминаний о войне. Сестры страдали, что Женя так спокойно относится к свадьбе, и что ей в целом, все равно, какие цветы будут, и какие блюда подадут на приеме. Спор разгорелся, только когда их местный батюшка воспротивился венчанию католика и православной. К тому же, Женю он не особенно любил за стриженые волосы, и не упускал случая напомнить ей о грехах, покаянии, и геенне огненной.
– Представь, что с ним бы было, узнай он, что мы с тобой уже делим постель, – хмыкнула Женя вечером, когда они готовились ко сну.
– Боюсь, всю твою семью предали бы анафеме, – хмыкнул Этьен, впрочем, явно не собираясь отказываться от одной постели с Женей.
К тому же, та хорошела буквально на глазах. Он мог бы поклясться, что ее формы чуть округлились, и близость стала еще приятнее.
– Интересно, его устроит, если я приму православие? – задумался он, обняв любимую в постели.
– Ты уверен что, хочешь этого? – спросила она, прижавшись к его груди. – Я не заставляю тебя, если что. Можно найти батюшку посговорчивее.
– Милая моя, я верю в высшие силы, верю в провидение, – Этьен прижался губами к ее ладони. – А еще я верю, что истинному господу все равно, как я крещусь и в каких стенах к нему обращаюсь. Бог у нас с тобой один, он сохранил твою жизнь, остальное мне не важно.
– Ну хорошо, а твои родители тебя не осудят? – спросила она. – Твоя мать итальянка, мне кажется, для нее это важно.
– Я поговорю с ней, но, думаю, она отнесется с пониманием, – улыбнулся Этьен. – Мне кажется, для нее важнее будет, что мы будем честны перед богом.
– Тогда ладно, но, если она будет против, обязательно скажи мне, – попросила она. – Давай спать, завтра с утра у нас с Михайловским сложная операция.
– Скажу, конечно, – пообещал Этьен и задул свечку. – Доброй ночи, любовь моя, – пожелал он, заботливо укрыл Женю и, обняв ее, закрыл глаза.
Зима к счастью, кончалась, и день свадьбы был все ближе. Женя пропадала на работе, Этьен с Сашей тоже занимались торговыми делами. Дуняша и присланный семьей Этьена повар придумывали свадебный обед, то и дело подсовывая на пробу новые варианты пирогов, пирожных и прочего.
– О мадемуазель, боюсь, платье придется расставлять, – вздохнула модистка на очередной примерке, да и Женя ощущала, что в корсаже ей почти нечем дышать.