– Чатос! – кричали они. – Вива лос чатос!
Через два дня после появления новых республиканских истребителей мадридский народ уже придумал им кличку «чатос» – «курносые». У советского истребителя И-15 в самом деле такой вид: винтомоторная часть чуть-чуть выдается холмиком впереди крыльев.
«Хейнкели» удрали. Чтобы подчеркнуть это, «курносые» специально сделали два круга над столицей, красиво пикируя, кувыркаясь в фигурах высшего пилотажа, показывая на малой высоте трехцветные республиканские знаки. Толпы на улицах в радостном волнении внимали звонкому рокоту моторов-друзей. Женщины махали платками и, став на цыпочки, вытянувши шеи, посылали воздушные поцелуи, как если бы их могли заметить сверху.
{27}
В столице Союза ССР, в Москве, своим чередом шел ноябрьский парад. Прошли военные академии, Первая Пролетарская дивизия, Осоавиахим, конница, артиллерия. Вошли из двух проходов по сторонам Исторического музея шумные лавины танков. И в тот же момент показываются в небе первые группы самолетов. Публика начинает аплодировать, то глядя вверх, то переводя взоры на тяжелые и быстрые стальные черепахи…
Но вот двум небольшими квадратами на площадь выходят две необычного вида группы. Первая – моряки. Причем тут моряки – удивляются в толпе? Вторая – летчики, но с каким-то непонятным флагом. Что за летчики? Что за флаг?
– На Красной площади сводная рота личного состава крейсеров Черноморского флота Морских Сил РККА «Красный Кавказ», «Червона Украина» и «Профинтерн», которые, с риском для жизни, преодолев враждебные воды, доставили первую помощь республиканской Испании – звучит голос диктора. Шквал аплодисментов становится громче, казалось, он уже достиг своего максимума, но его снова прерывает диктор.
– На Красной площади личный состав слушателей советских летных курсов из республиканской Испании, проходящих в СССР обучение перед направлением в действующую армию – становится ясно, что то был не шквал, а просто бурные аплодисменты. А вот теперь – как раз и есть шквал, перерастающий в настоящее неистовство, в овацию!
{АИ}
Этого не могло произойти – и это случилось. Деморализованные бойцы мадридского фронта, еще вчера готовые оставить позицию только из-за одной сброшенной на расстоянии прямой видимости 100-килограммовой бомбы, не причинившей никакого действительного вреда, упершись спинами в стены мадридских домов, вдруг словно обрели второе дыхание.
Неожиданно, без всяких материальных поводов типа листовки или радиопередачи, но от того мгновенно и повсеместно, как это всегда бывает при передаче информации из уст в уста, их охватило две идеи. Первое: они не одни. По какому-то неизъяснимому выверту национальной психологии для испанцев оказалось крайне важным знать, что они не стоят в одиночестве против Германии, Италии и мавров, а напротив, не только у противников, но и у них есть – за горами и лесами – есть могучие союзники. Каждый пролет советского истребителя слово смывал с души липкое, удушающее марево безнадежности.