– Ну не то, чтоб заблудилась. Мне нужно найти Ивана Царевича или Сказочницу. А клубок сломался.
– Эко ты забралась. Ивана Царевича долго искать не надо, он у Кощея в темнице сидит. А вот на счет Сказочницы. Шут ее знает, эту бабку. Где хочет, там и появляется. Она ж тут не прописана, вот и живет, где придется. От миграционной службы скрывается. Ладно, к Кощею путь-дорожку покажу, а вот на счет Сказочницы, звиняйте, – с этими словами Леший начал что-то нашептывать, попутно вырывая из своего тела кусочки мха, которые он тщательно растирал в пальцах. После непродолжительной процедуры чаща леса просто-напросто раздвинулась-расступилась, открыв Елене чудную заасфальтированную дорожку. Леший, однако, предупредил, что асфальт клали гастарбайтеры, поэтому идти надо осторожнее. Махнув Лене рукой в сторону тропинки, Леший сгинул. Повторного намека не понадобилось, поэтому Огурцова рванула вперед, перепрыгивая через трещины и ямы.
Лес закончился так же неожиданно, как и начался. Впереди снова было бескрайнее поле, а вдали виднелась большая гора. Вот к ней-то Лена и пошла, логично предположив, что в таком густонаселенном сказочными существами месте, она обязательно кого-то повстречает. Вот только кого?
Шлепая лаптями по редким лужам, Лена с удивлением констатировала, что принимает происходящее с ней со странным спокойствием. То ли насыщенная жизнь ее уже ко всему приучила, то ли до сих пор в организме действовал самогон бабки-рыбачки. Огурцова справедливо полагала, что теперь уже ничему в этом мире не удивится. И даже если ее уволят с работы за такой длительный прогул. Да и тьфу на них, найдет она себе работу. Если что, Золотую рыбку поймает и попросит о помощи…
– ОСТОРОЖНЕЕ!!!!!! СМОТРИ, КУДА ПРЕШЬ!!!
От неожиданности Лена дернулась и шлепнулась на землю тем самым местом, которое очень часто напрашивается на приключения. Прямо перед ней раскачивалась, словно маятник, змея. Вернее ужик с тремя головами, если быть совсем уж точным.
– Господи, а ты-то кто?! – с вызовом спросила очнувшаяся от испуга девушка (надо заметить, что в детстве она часто этих самых ужей у бабушки в деревне ловила, поэтому совершенно не боялась данной гадины).
Ужик перестал раскачиваться и укоризненно посмотрел на Огурцову:
– Что, не признаешь? Даааа, времена настали. Былины и сказания канули в лету… Змей Горюнич я.
И тут Лена стала хохотать. Сказалась и усталость, и моральное напряжение. Даже слово "хохотать" в данном случае было слабо сказано. Лена ржала, как тыгдымский конь, хватаясь за живот и размазывая текущие из глаз слезы по щекам.