Глава двадцать четвертая. Расставание
Старик недолго прожил: помер, скосила его болезнь. Приезжали священник, с кадилом отпевал. Похоронили его тут де, на кладбище богадельни. Князь стоял, сняв шапку, как и Яросвет. Холоп смотрел на Лукерью, у которой глаза почернели от слез. Ничего не пришло ему на ум, чем бы ее утешить.
Он подошел после, пытался найти слова, но она ушла.
Через несколько дней они снова встретились.
– Не нужно нам больше видеться. – сказала Лукерья, отводя глаза в сторону. – поезжайте назад на свою службу к князю.
– А как же ты?
– Я тут останусь. Ради памяти отца буду хворым помогать.
– Неужели похоронишь вместе с отцом здесь свою красоту и здоровье? – не сдержался Яросвет.
Она грозно сверкнула синими глазами.
– Где красота? Потеряла я ее! В слезах и горе. Где молодость? Уходит она и глазом не моргну, как стану старухой. Все это прах и тлен, как говорил отец Василий.
И в этот единственный момент Яросвет был несказанно зол на этого отца Василия, которого даже не знал и не видел ни разу.
Не зная, как поступить, Холоп бросил ее и ушел, злясь и на себя тоже.
А Лукерья ушла плакать к себе и молиться за отца.
Не смог он убедить девушку. Работа из рук валилась. И решил он уехать.
– Неужели так просто сдашься? – услышал он голос и, обернувшись, увидел на паперти храма того самого нищего, который сидел при монастыре.
Поначалу он будто дар речи потерял.
– А ты как здесь очутился, мил человек? – спросил он.
– Я странник, хлопчик, теперь вот здесь я.
«И отвечает разумно, а не поговорками какими».
– А что я могу? Заставить не могу, власти у меня никакой!
– Время ей нужно. А по истечении времени подойди, скажи слово ласковое, подари что-нибудь, чтоб забылись все печали.
Сколько же это время продлится?
– У печали нет срока… Подождать надо… Почувствуешь.
Прошла неделя, но кроме безысходности и злости ничего он не чувствовал. Сидел на берегу реки, что была недалеко от богадельни и смотрел на другой берег, где высились терема и сверкали золотые купола.
Так прошла еще неделя, и еще одна.
Устал Яросвет. От хворых и слез. Встал на ноги, подкинул камень и сказал, пустив его по реке:
– Надоело! Уеду!
И начал собираться.
Уже котомку свою взял, хлеба в узел. Выходил из богадельни и столкнулся с Лукерьей.
– Уезжаешь? – сама спросила девушка.
Яросвет немного придержал ответ, пытаясь по лицу Лукерьи понять, что у нее на уме.