Черныш расставил лапы, готовясь к прыжку, ощетинил загривок. Глаза его отражали огонь и внушали ужас. Вот где он видел эти жуткие глазища с Юлькиного рисунка! Или на рисунке он их видел раньше? Сейчас этот монстр бросится и порвет Его Благородие Инспектора на помпоны. Кот смотрел Чернышу в глаза и безмолвно просил: «Помоги». Черныш напряг лапы, в его горле стал закипать угрожающий вой. Если бы его спросили потом, почему он опустил шерсть на загривке и побежал рядом с рыжим чужаком, Черныш бы не знал, что ответить. Просто в какой-то миг ярость отступила, и он сердцем почувствовал безмолвный крик о помощи. По пути Кот коротко объяснил в чем заключалась помощь и не удержавшись спросил:
– А почему тебя чертовым котом зовут?
– По батюшке, – ответил Черныш. – По отчеству то есть. Батя у меня славный крысолов был. Дикий, нигде не приживался. Чёртом его звали. Это от него у нас по деревне все котята черными много лет рождались. Славный был кот. Пока его мужик не забил, у которого батя кур таскал.
Кот покачал головой с уважением и сочувствием. Надо же, кур таскал. Кур Инспектор видел, но никак не предполагал, что на них можно охотиться, крупные они и клювастые. Про «паскуду» (очень вероятно, что это фамилия) Кот спросить постеснялся, да и добежали уже.
Теперь работа пошла быстрее. Сильный Черныш мощными лапами быстро разметал снег и принялся копать землю.
– Надо ж теперь как-то людей сюда привести, – задумчиво произнес Инспектор.
– Я могу! Я могу нашептать! – Домовой вскочил, радуясь, что можно перестать копать. К тому же его беспокоила и огорчала такая близость Черныша.
– Ты с людьми можешь разговаривать? – удивился Кот. – Садись давай!
Кот пригнулся, Домовой уселся на его спине. Рыжий кот помчался к горящему дому. Погорельцы все еще были на своем месте. Люди больше не суетились вокруг пожара. Стало понятно, что спасти жилье не удастся. Поливали только там, где огонь мог бы перекинуться на другие постройки.
Кот остановился возле девочки. Домовой быстро взобрался по длинному концу шали и оказался у нее на плече. Кот посмотрел на женщину. В ее глазах не было ничего. Ни отчаяния, ни страха, ни боли. Женщина не плакала. Она молча смотрела куда-то мимо пожара и ничего не видела. Горе сковало ее, лишило чувств. И она совсем не бабка. Маленькая девочка жалась к бабушке и все еще плакала, но та не реагировала на детские слезы, стояла словно не живая.
– Говори уже! – прикрикнул Кот на Домового, который сидя у девочки на плече смотрел вниз и ждал распоряжений. Домовой повернулся к девичьему ухо и что-то зашептал.