— Ну вы даете! — сказал Максим с восхищением. Эта невероятная логика, это нахальное вранье Реми его развеселило. Взять его, что ли, на роль кота Базилио?
— Ну входите, раз пришли, — милостиво сказал Пьер. — Что вас, собственно, к нам привело?
— Я хотел задать некоторые вопросы… Правда, я уже узнал ответы на большую часть, — потупил глаза Реми. — Я тут давно уже стою. Почти с самого начала…
Заулыбались все. Напряжение спало, гости зашевелились, Этьен пересел на диван к своему отцу, уступив место в кресле детективу.
Реми уселся как ни в чем не бывало. Горничная заторопилась к нему с подносом с птифурами, уже было остывшими, но быстро разогретыми. Начался следующий акт. Или серия, если хотите.
— Откуда вы знаете, Соня, — беззастенчиво уплетал птифуры Реми, — что ваш отец написал завещание?
— Папа мне сам сказал. Незадолго до приезда русского. — Соня гневно мотнула головой в сторону Максима.
— Он вам сказал, что написал завещание? На столик? В пользу Максима? ' — Да.
— И где это завещание?
— Не знаю. У нотариуса, наверное.
— Вы его видели?
— Нет. Папа мне сказал.
— То есть это не точно?
— Почему?
— Слова — это слова, не факты.
— Справьтесь у нотариуса.
— Кто же мне такую информацию даст, шутите! Даже следствие по его розыску не открыто… Сколько он может примерно стоить?
— Столик?
— Разумеется.
— Понятия не имею.
— Пьер?
— Тысяч триста может натянуть и даже больше.
— Ого.
— А если его на аукцион выставить, то цена просто непредсказуема, — добавил Жерар.
— Дело не в его денежной стоимости, — с пафосом воскликнул Пьер. — Это уникальная вещь, это произведение искусства. Понимаете? Другого такого нет. Он был сделан на заказ для русской императрицы русским мастером, в подражание венецианской школе… Эх, — махнул Пьер рукой, — я не могу вам объяснить. У него огромная художественно-историческая ценность, если вам это что-нибудь говорит.
— Не держите других за идиотов, — резко вмешался Максим.
Реми с любопытством глянул на него.
— То есть, — обратился он снова к Пьеру, — если бы этот столик попал к вам, вы бы его не продали?
— Конечно, нет! Я не нуждаюсь в деньгах, — высокомерно ответил финансовый деятель.
— А вы, Максим? Если бы вам столик достался, вы бы его продали?
— Нет.
— Вы тоже не нуждаетесь в деньгах?
— Ну, это было бы преувеличением сказать… Но я бы его не продал. Это семейная реликвия.
— Семейная реликвия! Вы еще год назад ничего о ней не знали! — ядовито бросил Пьер.
— Так вы нуждаетесь в деньгах? — настаивал Реми.
— Я не понимаю, что это меняет? Я бы его не продал, вне зависимости от того, нуждаюсь я или нет.