Лежавшие на алтаре слёзы, казалось, засверкали чуть ярче. И я с улыбкой отнял руку от алтаря. Какие сегодня добрые знаки. Мои молитвы услышаны. Нужно только стать лучшим, и тогда Хранители точно услышат мои молитвы. Можно будет забыть о тенях, как о страшном сне. И вернуть славу и силу нашему Дому.
***
На верхнем ярусе храма, там, где вдоль потолка тянулась открытая галерея, опоясывая его, стояли двое.
Суав владетель Верде, глава Кузни и старший наставник Глебол.
Редко когда бумажные дела позволяли самому Суаву проводить занятия: пробежаться по лесам вокруг Кузни, гоняя учеников, поглядеть лично, как они сражаются или как реагируют на вбитую в живот сталь.
Но у него было кому доверить это.
Вот и сейчас он оглядел ряды склонивших колени учеников и спросил:
— На кого советуешь обратить внимание?
Глебол тут же ответил:
— Трейдо, из Дома Трензар. Умён, собрал небольшую группу поддержки. Причём из северян, сумев убедить Хасока сына владетеля Хонесто в том, что они на одной стороне и что именно Хасок там главный.
Суав отметил:
— И не солгал кое в чём. Север и Запад последние годы тянутся друг к другу.
Глебол не стал спорить:
— Умеет решать свои дела чужими руками. Как минимум две стычки птенцов, которые закончились для них серьёзным наказанием, были организованы им. Умело воспользовался враждой между двумя семействами юга и при этом остался в стороне.
Суав хмыкнул:
— Дальше.
— Адалио четвёртый сын владетеля Первого дома юга Тенебро. Он принимает очень взвешенные, но при этом неожиданные решения. Я бы сказал, что в нём Юг получит нового великого полководца.
— Сильное заявление.
Глебол лишь пожал плечами:
— Пока отряды под его командованием выигрывают втрое чаще остальных.
Суав кивнул, потребовал:
— Дальше.
Глебол немного замялся, но внизу, на алтаре сверкнули слёзы Амании, и он затем неуверенно протянул:
— Вот этот. Лиал из рода Денудо.
— Ты уже говорил о нём. Первая кровь.
Глебол покачал головой:
— Сейчас я о другом. Не видя своими глазами его результаты, я бы мог даже заподозрить, что он и вовсе простолюдин, каким-то невероятным образом обманувший всех нас и решивший занять место настоящего сына владетеля. Вы помните первый день, когда мы заставили их одеть вонючие лохмотья?
Суав негромко рассмеялся:
— Ради этого дня я бросаю все свои дела. Как я могу забыть его? И помню, что он первый переоделся.
— Да, господин, у вас хорошая память, — Глебол кивнул. — Они его совершенно не смутили. Как не смутило и всё остальное. Он легче всех птенцов принял правила нашей Кузни, словно для него это привычно, обходиться без этикета, без удобств и…