– Не надо, Орсек, – требовательно сказала Вирана, – всё ещё может обойтись.
Раньше он не стал бы прислушиваться к мнению женщины, но ей он почему-то доверял, и ножи заняли своё прежнее место. И вовремя. Шаги приблизились к камере, и два человека остановились по ту сторону обитой железом двери. В замке заскрипели ключи, и дверь со скрипом открылась. Почти полпомещения занял Тор, а семенящие шаги стали удаляться дальше по коридору.
Тор хмуро посмотрел на Орсека; он не ненавидел этого человека, просто сыну Молота было обидно за брата. Да и вообще Тор не мог себе представить, как этот достаточно высокий, но очень стройный жилистый парень мог свалить такого слона, как Мор, и бородатый воин невольно проникся уважением к этому человеку, чем-то похожему на песчаных людей. Глаза Орсека изучали спокойствие, лицо осталось непроницаемым, но каждый мускул напрягся на случай схватки. Тор все так же изучающе смотрел на него; Вираны как будто вообще здесь не было, и при желании она могла уже уйти, убежать, но она хотела в случае чего помочь новому другу, к тому же то, что Тор один, было уже обнадёживающе.
И вдруг губы Тора дрогнули, рот стал расплываться в улыбке, и этот титан засмеялся. Да нет, просто расхохотался, и его хохот разлетелся по всему подземелью раскатами грома. Тор схватился за живот, потому как смех изнурял его, из глаз закапали слёзы, и ничто не могло остановить этот приступ веселья, а уж то, что никому из смертных не пришло бы в голову это делать, это точно.
Вирана и Орсек в недоумении переглянулись, ничего не понимая, а Тор не мог остановиться ещё минут пять.
– Ха-ха-ха, парень, ну ты дал, ха-ха, прости, но я представил – ты и мой брат, гора и таран, ха-ха, – и Тор уже почти по-дружески обнял Орсека и поднял от пола на добрых полметра. Воин тьмы понял, что опасность миновала и не стал сопротивляться.
– Нам нужны такие ребята, как ты, было бы побольше таких в армии императора, – после всех произошедших странностей речь Тора показалось Орсеку на удивление разумной, – и извини нас с братом, парень. Он погорячился, и я погорячился, и ты Вирана, извини… а теперь к моему отцу. Он хотел вас видеть, – и Тор шутливо вытолкнул мужчину и женщину из камеры, а в коридоре положил на плечо Орсека тяжёлую руку, как будто старому другу. С Вираной он не стал такого проделывать, зная её характер, и что после такого поступка можно и без руки остаться.
По дороге он распорядился все вещи воинов принести в тронный зал, зная, что отец наплевательское относится к формальностям. Когда Тор с Вираной и Орсека вошли в тронный зал, эмоции не отразились на лице наместника, хотя ему уже порядком надоели выходки сыновей, и произошедшее в городе было последней каплей в чаше терпения. Но увидев радостные лица посетителей, старый лорд смягчился, ведь когда-то и он был таким же, как его сыновья, даже скорее как младший Мор, такой-же вспыльчивый и агрессивный. Годы взяли свое, и он стал мудрым правителем. Молота уважали и боялись, не любили – так этого правителю и не надо. Старший сын тоже стал умным и нашёл общий язык с чужестранцем. Молот по рассказу Тора уже понял, что именно такого мужественного и сильного человека не хватает ему в пограничном отряде. Если он не побоялся таких гигантов, как его сыновья, то обычных врагов не будет бояться и подавно.