Но время шло, первый пункт плана прошёл удачно и отряд Орсека попал в окружение. «Но где же подмога»,– подумал мужчина, кольцо врага всё больше сжималось, у наёмников не оставалось места для маневра, а горожане несли большие потери.
– Хайя! – услышал вдруг громкий крик Реактивный – это был клич наёмников в исполнении Дрю. Справа и со стороны города были слышны такие же крики.
– Вперёд! – закричал воодушевленный Орсек, и его отряд из обороняющегося вновь превратился в атакующий.
Было видно, что татмонги не ожидали удара по тылу, и теперь их ряды были расстроены – наемники Ворлока не знали, куда надо двигаться – это-то и было на руку войску Орсека. Битва началась с новой силой. Реактивный с коня видел, как к нему прорываются друзья, но также он видел среди пеших татмонгов всадника в красной шапочке, обитый мехом, её не забыть никогда – это был Могол.
– Могол! – закричал во всё горло Орсек и направил его сторону коня. Воина тьмы не замечал преград, со стороны казалось, что Бог войны руководит им, что демоны вселились его тело, что он сам демон: глаза горели огнём, вороной конь перепрыгивал через мёртвых и живых, а твёрдая сталь разрубала, как дыни, черепа врагов. Могол был уже близко. Но когда Орсек проносился мимо Дрю, он заметил, как сзади толстяка какой-то татмонг замахнулся ятаганом, в то время как Угрюмый месил своим огромным топором кровавое месиво других врагов. Не взирая на собственную безопасность, Орсек спрыгнул с лошади в сторону врага и его сабля разрубила подлеца от правого плеча до левой подмышки, да так, что вторая сабля Орсека осталась в теле противника.
– О, Орсек! – воскликнул в радости обернувшийся Дрю.
Но тот, убив врага, угрожавшего жизни Угрюмого вновь, переключился на Могола, но того и след простыл. Реактивный сплюнул в сердцах; но бой продолжался. Дрю опять стал кроить по-своему врагов топором, да и горожане отставали, всё сильнее чувствует своё превосходство над противником.
Орсек вынул свои тесаки и вновь появился в гущу боя. Ему попались сразу два противника с саблями и щитами. Ярость от того, что упустил предателя, хлестала через край: один тесак – в горло, другому – по руке. И вдруг скользящий удар сзади палицей по голове. Обычный человек сразу же умер бы, но Орсеку и не через такое приходилось проходить. В глазах потемнело, не видно ничего; тесаком назад, метательный нож вперёд. Упал на землю, мутно в глазах. Блестит гигантский топор; где-то далеко на холме Вирана сломала древко Ворлока и поставила флаг Мигиса Великого – в голубом поле жёлтое солнце. Звонкий крик «Хойа!» Гарсума сменился хрипом. Туман, темень, чёрная дыра.