Я спустилась по лестнице, взяла в руки пистолет и, еще раз бросив вопросительный взгляд на охранника и получив от него одобрительный кивок, побежала наверх. Слышала, как охранник пытался встать, как снова слышались приближающиеся голоса, но я бежала, не оглядываясь, крепко держа пистолет в руках и прижимая свободную руку к животу.
Как очутилась в нужной комнате, не помню, толкнула в нее дверь и остановилась, увидев, как пес медленно шел по направлению ко мне. Он остановился у дверей, а взгляд направил в направлении лестницы, рыча и показывая клыки. Я быстро наклонилась к нему, чувствую, как раны прострелили все мое тело болью, и тихо прошептала ему на ушко, гладя по голове пса:
– Спасибо, Ноба, спасибо… – он лизнул мою руку и тихо поскулил, но сразу же снова начал рычать, отвернувшись от меня. Звуки борьбы снизу доносились все отчетливее.
Я быстро ворвалась в комнату и открыла двери шкафа. Дети забились в угол, хорошо завесившись одеждой. Я приложила палец к губам, показывая, чтобы не говорили. Пробралась к ним, Ильюша сидел по правое плечо от меня, забившись в самый угол, а Анюта быстро забралась ко мне на ручки и разместилась на моих коленях.
– Все будет хорошо. Все будет хорошо, – тихо шептала, словно мантру эти строки.
– Мы слышали сильный шум, выстрелы, – тихо прошептал Илья, прижавшись ко мне еще сильнее. – Когда за нами приедут папы?
– Скоро, Илья, скоро, – Анюта вжалась ко мне, когда услышала еще один выстрел. Кто-то поднимался по лестнице, пес лаял. Анюта тихо всхлипнула.
– Тише, малышка, тише, скоро все закончится, – я поняла, что кто-то вошел в комнату. Пес уже тихо скулил.
Твердые шаги, причем я могу поклясться, что слышу не одну пару, а две точно, шли уверенно в направлении шкафа, где мы прятались. Я выставила руку вперед с пистолетом, сняла его с предохранителя. И молила Бога, чтобы с детьми ничего не сделали, чтобы Олег, Макс и Даня поскорее пришли на помощь…Только не дети, не отдам их никому. Я не дышала, пульс грохотом отдавал в мои уши.
Кажется, все в шкафу перестали дышать. Левая рука сильнее прижалась к ранам на животе, липкая кровь пропитала свитер. Головокружение нарастало все сильнее, холод ощущался все ярче и ярче.
Двери шкафа стремительно открылись, я на долю секунды ослепла от света лампы в комнате и рука, не дрогнув, готова была сжать пальцы на курке и выстрелить.
Но сама, увидев и услышав детские радостные крики, поняла, что мы спасены. Илья быстро выбрался из угла и кинулся к Дане в руки, Даня вытащил из моих объятий Анюту. Дети, словно обезьянки, сидели на руках Дани, который успокаивал их и внимательно осматривал на наличие повреждений и ран.