Я тебя часто спрашивала, любишь ли ты меня? Ты недоумённо смотрел сквозь меня и говорил: «Ты сама знаешь!» А я не знала! Ты мне этого никогда не говорил! Я только с возрастом поняла, что хочу одного – один раз услышать от тебя – «Я – тебя – люблю!» Услышать и умереть! – как сказала Коко Шанель. (Удивлённо.) Почему Коко Шанель? Это я говорила, а не она! При чём тут Коко? Как это связано? А, вспомнила! Мне Андро подарил духи «Шанель № 5». Он их купил на шанхайке. Да, они были китайского разлива, и французы даже не нюхали их, но для меня это было не важно! Он вытащил из кармана коробочку с духами и сказал: «Оленька, я люблю тебя!» И мне больше ничего не надо было! Только это драгоценное слово – «люблю»!
Сидит молча.
-Хватит воспоминаний! Будем пить чай.
Андроник, налей-ка мне чаю!
Наливает себе чай в чашку из самовара.
Пододвигает к себе торт и берёт большую ложку. Ест.
– Ну, что вы так смотрите? Я всю жизнь мечтала, чтобы мне подарили большой торт, и я бы его ела одна, не разрезая, ложкой. Наверное, это во мне сидит моё послевоенное детство и просит: «Дай сладенького, дай сладенького!». На углу улицы Тимирязева, где трамвай поворачивает на рынок, стояла булочная. Её давно снесли, а я помню отчётливо, как с мамой стояли за белым батоном. Белого хлеба мы тогда и не видели, только серый. А тут по двору новость пробежала – батоны в булочную привезли из белой муки, по одному в руки дают. Очередь огромная, расползлась по улице змеёй до самого архива, что находился тогда в Преображенской церкви. В руки давали по одному батону, поэтому все матери стояли со своими детьми, и прихватывали ещё и соседских детей. Нам с мамой достались две белые длинные булки. Я шла по улице и ела этот хлеб, откусывая прямо от батона. И не было ничего вкуснее его!
Сегодня купила торт. Вспомнила детство, и решила побаловать его в восемьдесят лет. Лучше поздно, но купить! Купила торт для себя любимой и ем. Одна! (Ест ложкой торт.) Мммм… По-моему, целиком есть даже вкуснее, чем маленьким кусочком. Можно набрать побольше крема и орешков. Вкуснотища! Отчего я так раньше не делала? (Кладёт ложку. Задумчиво.) А раньше и некогда было – то образование и воспитание не позволяли, то глупостями занималась. А жаль, иногда надо сходить с ума, и делать то, что тебе очень, очень хочется! Даже в восемьдесят лет! Потому что за той чертой, что Бог нам отмерил и начертил, будет поздно. Очень поздно, просто невозможно. Не-воз-мож-но!
Сейчас я хочу спеть песню о старости. Такая песня на моём юбилее вполне актуальна.
Поёт.