– Не похоже, что здешние жители беспокоятся о войне, – в который раз удивлялся Додж, – все выглядят какими-то чересчур счастливыми.
– Это неудивительно, – заметил Бэрк, – жители Кайр`диля и Лэйтрита живут обычной жизнью, пьют вдоволь, нажираются до отвала, и каждый день у них какой-то праздник. Все сильные мира сего и их семьи проживают именно здесь, но и цены, конечно, из-за них заоблачные.
Вампиры долго плутали по городу, так как спрашивать у кого-то дорогу было опасно. В какой бы переулок они ни заходили, вскоре опять возвращались к исходной точке. Не помогли даже указатели, и вскоре улицы стали казаться вампирам непроходимым лабиринтом. Потратив много часов и нервов, друзья наконец дошли до одной из главных площадей Дивии, на которой часто проходили концерты, выступления и собрания горожан. Сама площадь была несколько меньше, чем ожидали Додж и Бэрк, который тоже был в этом чудном месте впервые. Она отличалась от привычных улочек и парков, раннее видимых вампирами, и имела округлую форму, украшенную по периметру кружевными металлическими фонариками. Каждый фонарик оплетали зеленые лианы, только начинавшие цвести. В центре на большом постаменте в мраморных вазах росли цветы небывалых размеров и красоты.
– Пришли, – кратко сказал Двэйн, указав рукой на трехэтажный дом с зеленой дверью.
Этот дом не многим отличался от других, но было видно, что никакая знать тут не живет. Двэйн постучал в дверь, на этот раз дождавшись ответа хозяина. Им оказался фарпинг. Его рост не превышал полутора метров, морда была сильно изуродована порезами и шрамами, нос-пятачок, пронзенный ржавым кольцом, был сильно вздернут кверху, а вместо привычных нависающих свиных ушек выглядывали два кривых рога. Одежда фарпинга напоминала шутовской наряд с мелкими звенящими побрякушками, и неудивительно, ведь это был шут – любимчик публики в цирке уродов.
– Двэйн? – фарпинг быстро прикрыл дверь, оставив узкую щель. – Что ты тут делаешь? Здесь везде солдаты, да объявления… с твоей рожей, – заикаясь, пролепетал он.
– Друг мой Хофп, впусти нас. Уверяю, что тебе ничего не грозит, –ухмыляясь, промолвил Двэйн, с усилием просовывая свою здоровенную ножищу в приоткрытую дверь.
– Сейчас не грозит, но потом будет худо! Я столько лет рисковал своей жизнью, выступая в этом цирке, чтобы заработать себе уважение среди этих эльфийских тварей, а ты хочешь, чтобы я впустил в свой дом преступников, которых все разыскивают? Да еще и тогда, когда в город прибывает вся военная верхушка?
– Прошу, я в долгу не останусь, ты же меня знаешь… – продолжая увеличивать дверной просвет, заискивающе сказал Двэйн.