Затем? Затем? Что?
Выдох…
Недоуменное моргание. Победа? Серьезно?
«Ну… да. Победа… почти победа, Эмберхарт. Оглянись».
Позади меня метрах в трёх стоял Сунь Укун. Взъерошенный, в порванных штанах, потерявший где-то любимую безрукавку, с опухающей на глазах щекой. Правда, стоял он, прислонив одну ладонь к лицу и разглядывая меня одним глазом с какой-то тихой, но глубокой тоской. Я оторопел едва ли не сильнее, чем перед готовым к рывку Хануманом. Царь Обезьян в такой позе, да еще и с явно выраженным присутствием интеллекта на почти человеческом лице…
— Он пришёл умереть с честью, дурак…, - выдавил из себя охранник Шебадда Меритта, — Умереть окончательно. Мой старый друг пришёл ко мне, дурак. Я же сильнее. Намного. Он хотел погибнуть с честью… не от ваших огненных громыхалок. Не от руки Индры. Понимаешь, дурак?
— Ну я-то откуда…, - попробовал я сказать в свою защиту, но был перебит.
— А убил я его…! — с надрывом взвыл обезьяний бог, — Ударом в жопу! Насквозь!! Из-за тебя!! Дурак!! Друга!! Старого!!!
«Сунь Укун ударил своим удлиняющимся жезлом в тот момент, когда Хануман пригнулся, чтобы тебя атаковать», — любезно сообщил мне странным икающим голосом Эйлакс, — «Удар пробил его… сзади. Ты стрелял и колол мечом уже труп. Ну… в умирающего».
— Извини, — выдавил я, чувствуя, что этот день нужно будет очень серьезно отредактировать перед тем, как вписывать в автобиографию.
— Уходи, — с тем же надрывом в голосе попросил меня Сунь Укун, не отнимая ладони от лица, — Вот прямо уходи. Оставь меня одного. Сейчас.
Что же, эту просьбу я выполнить вполне мог. Собрав всю силу воли стиснуть зубы, отыскать брошенное в бою оружие, стараясь не бросать взгляда ни на замершего в своем горе Сунь Укуна, ни на растворяющееся в воздухе тело Ханумана, оставившее после себя золотой шест Царя Обезьян. Выпрямиться, немного отряхнуть одежду от грязи, а затем быстрым, но полным достоинства шагом покинуть поле… боя.
Под непрекращающийся демонический хохот внутри.
— Клан? — призрак архимага пожевал губами, глядя в стену, — Ты пришёл ко мне рассказать о своих трудностях?
— Нет. Я пришёл узнать, почему эти два типа так бурно радуются появлению на свет моего сына, — неприлично ткнул я пальцем в стоящих у стены великанов, наполняющих пещеру сопением и осуждением за неправедно убитого по моей вине Ханумана, — Но, прежде чем начать отнимать твое время своими вопросами, хочу сначала поставить в известность по нашим общим целям.
— Разумно, — Шебадд бросил взгляд на сопящих братьев, а затем повернулся ко мне, демонстрируя, что я привлёк его полное внимание, — Признаться, решение вопроса с Адом я оставил целиком на тебя. Есть что-то, о чем я должен знать?