Алан пришел поздно вечером. Немного попахивая алкоголем. Но это нисколько меня не оттолкнуло. Я снова отдалась его руками и шепоту, растворялась в его инициативе. Я хотела дать ему всю себя, я хотела быть искренне благодарной. В моей жизни было благополучие, солнце и подсолнухи. Хотя могла быть картошка, тьма нужда…
Следующий день оказался нашим. Я ликовала, когда мой мужчина вез меня в направлении океана, за пределы Амстердама. Городок Зандфорт- местная Рублевка с очаровательными домишками с камышовыми крышами и снующими прямо возле дороги наглыми пятнистыми оленями был знаменит двумя вещами- это место было излюбленным центром притяжения тусовищиков «в возрасте»– тех, кому за пятьдесят. А еще, как бы это ни диссонировало с первым фактом, здесь проходила знаменитая трасса Формулы-1.
Но для меня Зандфорт стал нашим, пожалуй, самым первым и самым важным местом откровения. Алан хорошо знал эту дорогу и вез меня именно сюда- к побережью Северного моря, части Атлантического океана с его законами и традициями.
Я была очарована этой жемчужной гладью воды на фоне желтого песка. Я видела море впервые. И именно таким его представляла. Почему-то не картинно-тропическим- с пальмами и лазурной синевой на фоне яркого песка. А серо-жемчужным, холодным, величественным, высокомерным…
–Пробовала устрицы:-спрашивает он лукаво, увлекая меня в прибрежное кафе.,– лучшие устрицы в этих краях, Белка… Вода здесь сладкая и холодная… Идеальные условия для того, чтобы напитаться всем величием моря…
Когда немного склизкая холодная суьстанция ракушки попала мне на язяк, я поняла, почему он так сказал… И правда, я словно поглощала сейчас саму суть моря… Его свежесть, его чистоту…
–Нравится?-спрашивает, улыбаясь. Я утвердительно кивнула, а Алан одобрительно улыбнулся,– моя девочка. Обожаю устрицы. Только я в семье… Остальные от них плюются. Отец говорит, они как сопли… С устрицами всегда так- ты либо сразу становишься их фанатом, либо- не заходит…
–Скучаешь по семье?-зачем-то спросила я. Вопрос сам сорвался с языка. То, как Алан сейчас говорил о своих, было как-то трогательно, сентиментально…
Он ответил не сразу. Задумался, отпил из бокала белого холодного вина, посмотрел на линию горизонта…
– Мои три месяца в Амстердаме во время учебы и защиты диплома стали первой разлукой с родными… С мамой и папой. Странно, наверное, прозвучит, но я жутко скучал… Во Флориде тоже Атлантика. Я приезжал сюда, сидел на этом совсем другом, холодном берегу и думал о том, что мы совсем рядом- и они, и я сейчас смотрим на Атлантику… Это как любовь… Она может быть безграничной, разной… И все равно она одна…