Кровеносные сосуды того, как и нервные окончания, отреагировали стандартно и предсказуемо: нужная часть мужского организма мгновенно напряглась в готовности.
— Эй, ты чего? — смутился он, пытаясь сдвинуться. — Если…? Ты не договорила.
— Если только мы не едим плов среди нашей родни с длинными пальцами, где это руками вполне в правилах.
— А-а-а.
— Угу, — она на мгновение оторвалась от того, чем занялась прямо сейчас. — Но то, что я не ем руками нигде, кроме орков, не значит, что я не могу этого делать! Тоже самое и с тремя текстами одновременно.
— Слушай, давай не сейчас?! Ты чего?! — Вадим стыдливо заёрзал по кровати, всё ещё пытаясь высвободиться и положив руки ей на плечи. — На базар же надо!
— Молчать. — Она прервалась опять. — Сиди тихо. Надо. Тут работы на три минуты, не больше… Спорим?
Понимания в его глазах не прибавилось, потому Хе объяснила:
— Во-первых, на базаре будут и невольницы. Не только родственник Асем.
— И-и?
— Если у тебя сейчас на меня встаёт, хотя мы всю ночь только и чпокались, то там на новых баб будет ещё сильнее, — она снисходительно сверкнула глазами снизу вверх. — Они тоже голые.
— Ой!
— Угу… Едем дальше. Ты своего причандала всегда дико стесняешься, когда он у тебя поднимается; это отлично видно всем со стороны.
— Да?!
— Точно, — она не отказала себе в удовольствии полюбоваться его бордовым лицом. — Утро откровений, хи-хи.
— М-да уж.
— Судя по тому, что написала наша принцесса, мозги тебе там могут понадобиться по полной, согласен? Теперь ответь себе: где будут твои мозги, если при виде голых баб твой причиндал придёт в такое же состоянии, как сейчас? — она аккуратно дотронулась пальцем до нужного места.
— Ну-у, с одной стороны логично, но…
— ЗАТКНИСЬ! Я не могу спорить.
— Почему?!
— Следующие три минуты мой рот занят.
А про себя метиска подумала, что Вадим — слишком сильно человек, несмотря на весь его ум.
Иногда нужно просто расслабиться и довериться подруге-дроу, а не пытаться что-то там доказывать. Тем более если между ними есть реальные чувства, а напрягся он так, как будто всю ночь ничего и не было.
Сотня ударов сердца абсолютно ничего в судьбе абстрактного родственника подруги не решит, в отличие от известного типа мужского возбуждения невовремя.
Если последнее не удовлетворить сейчас заранее.
* * *
— Чёрт бы его побрал, — Хе неожиданно напрягается, чувствую по её сжавшимся на моей руке пальцам.
— Что?
— Вон троица, видишь?
— Три эльфа, один светлый?
— Да. Этот светлый только что увидел тебя — и словно узнал.
— Почему так думаешь?
— По его эмоциональному фону вижу. Не перепутаешь.