— Святые слова, — бормочу себе под нос. — У вас что, тоже был Карл Двенадцатый?
Барон моей ремарки словно не замечает, продолжая размышлять вслух:
— Но простолюдин очень редко сознательно и безоговорочно пожертвует жизнью ради принципов… У вас весьма неглупые люди на родине, Вадим! Я полностью согласен, с одним небольшим дополнением: аристократ способен автоматически и рефлекторно жертвовать жизнью ради этих самых, как вы говорите, нематериальных принципов. — Он светлеет лицом, словно додумался до чего-то важного. — Даже достойный простолюдин, по моему личному опыту, как правило не автоматически: будет колебаться.
— Барон, а как быть в ситуации, когда доведенные до автоматизма принципы одного достойного человека противоречат другому, не менее достойному?
— Этот умозрительный вопрос не имеет смысла без ссылок на примеры.
Ушибленный сородич Хе внимательно следит за нашим разговором, не порывается уходить и, что важнее всего, не излучает никакого негатива на вид. Пока.
— Вот пример. У меня на родине считается, что абсолютно все разумные равны. Вне зависимости от цвета кожи, длины пальцев и ног, разреза глаз. Перефразирую лично для вас: разумеется, кто-то лучше, кто-то хуже. Но ни один разумный не может быть лучше другого только по признаку принадлежности к другой расе. Нет лучших или худших рас и народов, понимаете? — какое-то время смотрим друг другу в глаза и я завершаю мысль (до бароно, похоже, что-то сейчас дошло). — Все народы равны и за этот принцип у меня дома умирали миллионами. В том числе, мои предки.
— Здесь иначе, — роняет аристократ.
— Я уже понял. Вас воспитывали не так и вы абсолютно искренне думаете, что строение глазного века, лицевой угол и форма кисти значат гораздо больше в мире, чем маркеры сексуальной привлекательности для противоположного пола перед спариванием. Что делать будем?
— В смысле?
— Мои принципы прямо противоречат вашим и сейчас не та ситуация, когда я могу промолчать.
— Вадим, а вы действительно готовы пойти против человека, который является вашим другом, ради…?
— Юрген, один умный человек у меня дома сказал однажды: «Я ненавижу и убью его за то, что он говорит. Но точно так же я умру за то, чтобы он имел право это сказать». Дело было в парламенте и шел спор между различными фракциями.
— Я услышал ваши аргументы. Они действительно имеют смысл, хотя я раньше никогда и не встречал подобного. На ходу дать точный ответ не готов: кого другого послал бы на три буквы, но вы — не кто-то другой.
— Зато ответ есть у меня. Барон, вы отличный боец, хотя и преимущественно с холодным оружием в руках. Защищайтесь.