– Прямо как обезьяна с гранатой! – не унимался Отто.
– Чего-о? – не поняла я. – Обезьяна с гранатой? Она тут при чем?
Отвечать Отто не пожелал, лишь сердито уставился в окно. У меня тоже не нашлось что сказать.
Наверное, так рисковать и впрямь не следовало, но сейчас-то они чего злятся?
Сара с Даниэлем так и пролежали на полках до конца поездки. Сара жаловалась, что у нее затекло все тело, но Даниэль строго-настрого запретил ей слезать. Даже на минутку.
Время от времени я совала ей кусочки хлеба – от этого настроение у нее улучшалось. А еще мы с ней съели немного сахара, но не весь – надо было приберечь на потом.
Ехали мы лет сто, не меньше, но в конце концов добрались-таки до Халдена. Теперь осталось вывести Сару и Даниэля из поезда так, чтобы кондуктор не заметил. Надо лишь выскочить на перрон, а дальше все само пойдет. Ведь на перроне в Халдене нет ни одного нацистского солдата – по крайней мере, мне так казалось.
Когда поезд подъехал к вокзалу, мы уже оделись и готовы были выбежать из вагона. Главное – не мешкать.
Я пошла первой. За мной шагал Отто. Сара с Даниэлем остались в купе – дожидались нашего сигнала.
На улице ярко светило солнце. Вокруг все было спокойно.
Немного поодаль кондуктор болтал со смотрителем станции. Пассажиры входили и выходили, но за нами вообще никого не было. Тетенек-дружинниц я тоже не заметила. Небось сидят в купе и бренчат на гитаре…
Сара и Даниэль смотрели на нас в окошко. Я кивнула и показала большой палец. Путь свободен!
Мы договорились встретиться за углом. Здесь, на перроне, всем вместе опасно показываться – хмурый кондуктор наверняка что-нибудь заподозрит. Или дружинницы выглянут в окно и догадаются, что дело нечисто.
Даниэль и Сара выбежали из вагона и бодро зашагали вдоль здания. Даниэль крепко сжимал руку сестры, та не выпускала из рук Элизу. Вскоре они скрылись за углом.
Мы с Отто молча двинулись следом. Я уже предвкушала, как тетя Вигдис накормит нас обедом. Может, у нее найдется что-нибудь вкусненькое? Сироп, например. Или какао…
Сара с улыбкой замахала нам, и я уже подняла было руку, но замерла.
Из-за противоположного угла вышло несколько немецких солдат. И еще кое-кто. Рядом с ними шагал мужчина в темно-синей униформе. Он размахивал руками, и хотя слов мы не слышали, догадаться, о чем он говорил, было легко. Он объяснял, как мы выглядим и какого каждый из нас роста.
Это был Дюпвик.