– Чушь. Немедленно выйди отсюда!
– Но я слышала голоса!
– Я же сказала – выходи!
В мамином голосе зазвенел металл, и я поняла, что спорить смысла нет. Надо подождать, когда вернется ее обычный голос.
Я послушно поплелась наверх, однако мама осталась в подвале.
– Мам, а ты сама-то чего не идешь?
– Иди к себе в комнату.
Я поднялась наверх, в прихожую, но на второй этаж не пошла. Спряталась за приоткрытой дверью и стала наблюдать.
Сначала мама огляделась.
Затем подошла к большому стоящему в углу шкафу и, разувшись, принялась двигать его к запертой двери. Шкаф, похоже, оказался тяжелым. Мама запыхалась, ее волосы разлохматились. А ведь аккуратней мамы нет, даже помада у нее никогда не размазывается.
Наконец она пододвинула шкаф к двери. Теперь никто бы не догадался, что за ним дверь. После этого она взяла в руки туфли и поднялась наверх.
Я выскочила из-за двери. Хорошо бы она не поняла, что я подглядывала! Кажется, ничего не заметила.
Лишь теперь она меня разглядела.
– Я тут слегка подстриглась, – сказала я, опередив расспросы.
– Герда… – странно, но металл из ее голоса испарился. Теперь он был мягким, как пуховое одеяло.
– Мне же идет, да? – я натянуто улыбнулась, но ответной улыбки не дождалась.
Не говоря ни слова, мама взяла меня за руку и повела на кухню.
Странно – почему она даже не рассердилась? Ее мысли явно были заняты чем-то еще. Мои, впрочем, тоже. Я никак не могла выбросить из головы эти голоса. Кто же прячется у нас в подвале? Не они ли воруют еду с кухни?
Ужин в тот день тоже получился странноватый, но дело было не в еде. Ели мы, как обычно, тушеную капусту. Уже во второй раз только за эту неделю. С картошкой. Снова с картошкой.
Странными были мама и папа. Не рассердились, что я толкнула Отто. И что волосы остригла – тоже. Они сидели молча, даже не сидели, а вроде как примостились на краешках стульев. Быстро, почти не жуя, глотали еду. Время от времени переглядывались, а когда за окном проезжала машина, чуть вздрагивали.
Вот они снова вздрогнули, но уже сильно. Очередная машина не проехала мимо, а остановилась возле нашего дома.
Потом в дверь позвонили.
Мы с Отто выскочили из-за стола и наперегонки бросились открывать. За дверью стоял Юхан. Сзади, в автомобиле, сидел его отец, господин Дюпвик. Из окошка машины тонкая струйка сигаретного дыма.
Юхан протянул руку, в которой что-то блеснуло.
– Смотри, новенький.
– Ух ты! – восхитился Отто. – Красота!
В руке у Юхана блестел охотничий ножик с красивой деревянной рукояткой и острым лезвием.
– Пошли в ножички играть? – предложил Юхан.