Чем-то всё это напоминало ему его собственный случай. Игорь, сидя на скамеечки перед высокой деревянной дверью и ожидая своего часа, был убеждён, что уже завтра известия о его суде наводнят все газеты, если не континента, то по меньшей мере России. Не даром же судебные приставы с боем пробивали ему дороги сквозь журналистские орды на входе в главное здание суда.
С одной стороны, подобный ажиотаж можно было легко объяснить. Судили наследника одного из наиболее влиятельных родов Империи. Судили по такому страшному делу, за измену. Проливалась драгоценная кровь, и пираньи газетчики просто не могли пропустить такого пиршества. И всё-таки, подумал Игорь, приподнимаясь… Всё-таки было у него ощущение, что кто-то ещё подкидывал дровишек в это зарево.
Кто бы это мог быть?
Что ж, вероятно он уже очень скоро это узнает…
Игорь улыбнулся и зашёл вместе с провожающим его приставом через высокие деревянные двери в просторный, хорошо освящённый зал. Прямо перед ним простиралась выложенная сереньким ковром дорожка. Напротив неё, в самом конце помещения, за лакированной деревянной платформой, — всего таких было четыре, и они образовывали как бы полукруг, — сияли огромные окна. Потолок и так в помещении был высокий, а окна простиралась до самого верха. За ними простирались голубые небеса и переливались облачные гущи.
Как только Игорь зашёл в помещение и немного поморщился такому ясному небу, а потом прошёлся ещё немного вперёд, тотчас начался гомон. На каждой деревянной платформе в три ряда располагались сидения. Их занимали люди видные, статные, все ряженные, с моноклями и золотыми часиками. И все эти важные люди стали гомонить, словно дети. Судье, которой восседал за платформой на фоне неба, бодрому на вид старичку с какой-то кривоватой головой, даже пришлось постукать своим молоточком: тук, тук, тук, тише, тише, тише… Чтобы навести порядок.
Наконец воцарилась тишина. Ну как. Почти. Статные господа всё ещё перешёптывались. Они не сводили с Игоря глаз. Юноша прошёлся вперёд вместе со своим немного полноватым охранником. Внутри образованного деревянными платформами полукруга находился ещё один, только созданный своеобразными металлическими подставками, на которые можно было разве что уложить свои руки, но от которых прямо веяло знатностью…
Всего таких подставок было восемь штук. Они были золотистыми. А посреди них находилась ещё одна, только уже другая, из серебра. В её изгибах Игорь заметил переливы облака, точно скрученного в трубочку. Юноша прошёлся и встал прямо за этой вот подставкой.