– Душ есть? – встряла я.
– Баню затопим, – недружелюбно отозвался мужчина.
И повернувшись снова к Васе, спросил нервно:
– Сколько платите?
Тот, чуть помедлив, пожал плечами, и так лениво:
– Петёру.
Мужичок оставил на бабулек свою палатку, сообщил нам, что «здесь недалеко» и мы отправились.
Две кровати, круглый стол посередине, из убранства – занавески, пейзаж в рамке. Полы деревянные, не застеленные, Анна Васильевна – хозяйка, сказала, что можно не разуваться. Васю все устроило, он кинул рюкзак на ближайшую кровать и напомнил нашему ярмарочному благодетелю об обещанном диване.
Диван принесли. Я поинтересовалась насчет простыней и Анна Васильевна подвела меня к огромному облезлому шкафу. «Смотри, дочка». Я взяла шесть грубых белых простыней – каждому по две, чтобы и постелить, и укрыться, и три наволочки.
Страшила, занял диван. К нему не подпустил, не дал застелить.
Я с ним как с маленьким, несмышленым:
– Да ты встань. Я быстренько постелю, и снова сядешь.
А он не встает. Мимо меня смотрит.
К Васиному спальному месту я уже подходила с меньшим энтузиазмом, но тот дурашливо вскочил, протараторил:
– Пожалуйста, пожалуйста.
– В магазин сходишь? Я баню пойду топить, – сказал он уже серьезно.
Я запихивала подушку в наволочку. Та пахла сыростью.
– Одна не пойду.
– Этого возьми, – кивнул он на Страшилу, – парень-то при деньгах.
– Дурак.
Собрала разбросанные по кровати маленькие перышки, вылетевшие из подушки, и скинула в наволочку.
Уйдет, думаю.
– Ладно, пошли, – будто ответил на мои мысли Вася.
Я запустила руку в карман, чтобы еще раз убедиться, что так беспардонно присвоенные деньги, на месте.
Страшила тоже поднялся.
– Да мы сейчас придем.
Но он отправился с нами. Шел на несколько шагов позади, а войдя в магазин, кстати, в тот самый «Лучик», встал у двери.
Боится, что уйдем, думаю. Только Вася, так мило обсуждающий с продавщицей колбасу, ничего не боится.
Присоединилась к нему. Попросила взвесить нам еще кусок сыра, подать пачку с чайными пакетиками. Выбрала с деревянного лотка булку хлеба порумянее, и опомнившись, подошла к Страшиле, говорю:
– Ты что будешь?
Деньги ведь его.
Страшила взял из моих рук булку хлеба и прижал к себе.
Я взяла еще одну булку, и мы расплатились.
Глава 4
Сидели по кроватям. Я, с тюрбаном из полотенца на голове, разнеженная банькой, попивала чаек. Вася в одних джинсах, ел из пачки чипсы, крошил на постель, Страшила, немытый, ел хлеб, выковыривая мякиш из дырки, проделанной в боку буханки.
У Васи на груди висел серебряный крестик. Я смотрела на него, а еще на широкую обнаженную грудь, со скудной растительностью и несоразмерно маленькими сосками, на плечи, покрытые веснушками…