Доктор понимающе закивал. Вася еле заметно улыбнулся.
– Так куда вы ехали-то с этим чучелом? – спросил Петр Олегович.
Я уже хотела возмутиться, настоятельно попросить, чтобы нашего Страшилу так не называли, но, слава богу, сообразила, что доктор чучелом Леву обозвал.
– В Шамать, – ответил Вася.
Он складывал себе бутерброд.
– А там что?
Доктор налил в чай молока. Хорошо так плеснул, наверное, с пол стакана. Чай стал темно оранжевым. Видать, доктор любил покрепче.
– Родственники.
– А сами откуда?
– С Юга.
Я с запозданьем добавила:
– Да, там дальние родственники.
– А этот у меня уже с крыльца летал…
Доктор, задумчиво помешивал свой чай.
Я взглянула на Настю. Та, казалось, была поглощена созерцанием танца молочных жиринок на поверхности своего чая.
– Он нас бросил! – сказала я в сердцах, выражая свою полную солидарность с доктором во мнении о Леве.
– Так вы тоже себе сопровождающего нашли…
– А больше никто не вез!
Я украдкой взглянула на Васю. Тот недовольно хмурился. Опять много болтаю.
– Мужики наши в воскресенье спозаранку выезжают в Шамать. Надо с ними поговорить, мож довезут.
– Да? А они зачем едут?
– На работу. Пол деревни там работают, на выходные домой приезжают. У нас же только хозяйство, а больше работы нет никакой.
Я понимающе закивала. Вымирающие деревни, что тут скажешь?
И ему в тон добавила:
– Молодежь разъехалась?
– И правильно сделала! А лет через двадцать вообще никого не останется.
– А вы?
– Дай бог помру… А Настюха в Шамати в колледже учится, на каникулы приехала.
Да не помрет, думаю я, и прикидываю, сколько ему лет.
Доктор будто и погрустнел, но видимо вовремя взял себя в руки.
– Естественный процесс – говорит, – урбанизация. До самой Шамати уже ни одной деревни не осталось. Это вам повезло еще, что вы от Становки недалеко отъехали, а то бы непросто вашему другу пришлось. Да и Шамать, я вам скажу, живет пока шахты работают. Как все выкачают, так и оттуда все разбегутся.
Наверное, доктору около пятидесяти, заключаю я.
– А про Мякишево что слышно? – как бы между делом спрашиваю, но голос предательски дрогнул.
– А чего там?
– Да про него ужасы всякие рассказывают. Это же вроде где-то здесь недалеко?
– Да уж скажите, недалеко! Это от Шамати еще ехать и ехать.
Не так далеко, как от Становки до Шамати – думаю я. Преувеличивает.
– А у вас, что говорят? – не унимаюсь я, поглядывая на Васю.
А тот все хмурится. Правильно, думаю, ты сидишь, молчишь, разговора не поддерживаешь. Это не прилично, между прочим. Ладно, Настя, у нее, как видно, несчастная любовь, родительское непонимание, а ты-то гость! Вот мне и приходится за двоих отдуваться.