В ответ на его вопросы я отрицательно мотала головой и пожимала плечами.
Доктор Караджале также рассказал историю моего спасения, упомянув, что нашел меня местный лесник, выполнявший выходной обход тамошних окрестностей. Из его слов можно было заключить, что разваливающаяся лачуга стоит в лесу еще с незапамятных времен.
«Люди уже давно не живут в этих краях, – передавал его слова доктор, – а любопытные альтруисты наведываются крайне редко – не чаще, чем раз в год».
И каков же был шок этого человека, когда на полу заброшенного дома он находит пожилую иностранку, которая не знает ни одного слова по-румынски. Узрев своими глазами эту ужасающую картину, Фонсу (как он представился диспетчеру в трубке) пришлось накрыть меня теплой курткой и молиться, чтобы я дожила до приезда врачей.
Время шло, вопросы и диагноз оставались прежними, улучшений не было, как и ухудшений. Каждое утро я просыпаюсь с чувством, будто навсегда застыла в одном моменте. Меня не перестают преследовать галлюцинации, провалы в памяти и головные боли. Я не в силах бороться с прогрессирующей опухолью головного мозга, я не в силах устранить всю боль, которую чувствую ежесекундно. Я уже начинаю видеть сны. Прекрасные сны о небесах, где меня ждут мои мама и папа.
Я всем сердцем жду этой встречи.
До Вальпургиевой ночи оставались считанные дни: улицы по-праздничному украшены, счастливые семьи возвращались из супермаркетов с сумками, полными покупок, детки примеряли свои новые костюмы. А я, физически стара и беспомощна, но в душе юна и полна сил, – лежала в маленькой палате хосписа и смиренно дожидалась своего конца.
Тем воскресным утром ко мне в палату постучался док и сказал, что какая-то молодая пара, представившаяся моими внучатыми племянниками, узнали, что я попала в беду, и по случаю выздоровления просили передать мне посылку. В ответ на мой вопросительный взгляд доктор лишь непонимающе пожал плечами и вручил мне большую продолговатую коробку, на крышке которой красовался яркий праздничный бант. Как только коробка оказалась у меня в руках, я почувствовала, как стремительно слабость стала охватывать мое тело, а земля уходить из-под ног. Осторожно дойдя до кровати, я присела на край простыни и потянула на себя ленточку банта. Приподняв крышку подарочной коробки, я увидела изящную, аккуратно уложенную ткань, поверх которой красовалась открытка, подписанная знакомым почерком:
«Элизабет! Прости, что вручаем подарок раньше положенного срока. Изначально хотели сделать сюрприз, но через пару часов мы покидаем Румынию. Считай, что это наш прощальный подарок. Надеемся, что костюм придется тебе по нраву. С наступающей Вальпургиевой ночью! Фрэнк и Эльза Шульц».