– Я не желаю жить, и сидеть на «пороховой бочке», – с достоинством разъяснила Карина, одновременно указав супругу на дверь, – одумаешься – придешь… этой дочери в твоей жизни быть не должно!
Застегивая пиджак и одновременно поднимаясь со стула, Владислав Александрович направился к выходу из своего кабинета. В дверях он столкнулся с сыном, который возвращался с вечерней прогулки. Холод Кирилл являл из себя молодого человека двадцатитрехлетнего возраста, был еще не женат и жил в доме родителей; высокий, статный, выделявшийся горделивой осанкой, он впитал в себя воплощение обоих родителей, где высокомерие и предвзятость он взял от своей матери, а быстроту мысли и незначительное добродушие – это пришло ему от другого, более доброжелательного родителя; внешне парень был похож на отца, а его атлетическая фигура, выделялась спортивной формы; одеваться он предпочитал в черную рубашку, украшенную серебристой прошивкой, синие джинсы, сочетавшиеся цветом с кроссовками; в результате молодой человек смотрелся, ничем не отличаясь от сверстников и не выделяясь, как это говорят, из «общей толпы»; однако внешний вид его имел и ряд исключений, отличавших его Холода-старшего: его облик был несколько худощав; а вытянутое лицо хотя и обладало такой же гладкой кожей, но имело более смуглый оттенок; голубые глаза также были светлы и походили на бескрайнее небо, но вот прямой, небольшой нос имел небольшую горбинку; средние уши оказались в точности, как у матери, и чуть отстояли в разные стороны, не создавая притом признаков лопоухости; ну, а волосы, перемежаясь от обоих родителей, имели светло-русый оттенок и были уложены аккуратной, короткой прической, сведенной справа налево.
В воздухе кабинета словно витала некая напряженность, что не ускользнуло от внимания вошедшего сына.
– Что у вас тут происходит? – спросил он, обращаясь к обоим присутствующим.
– Пусть папа попробует объяснить, – сразу же заключила Карина.
– Я пока поживу в другом месте, – разъяснил Владислав, продвигаясь на выход, – мы с мамой не нашли понимания в одном невероятно серьезном вопросе, а подобное разногласие не позволяет нам оставаться с ней под одной крышей – что такое? – это наше сугубо интимное дело; надеюсь, ты меня понимаешь.
Изобразив удивленную мину, парень посмотрел в сторону своей своенравной родительницы… вполне удовлетворившись таким объяснением, она сложила на великолепной груди свои руки, а в подтверждение лишь сделала молчаливый кивок головой. Отец не стал больше задерживаться и уверенной походкой направился к выходу; подниматься наверх и прощаться с несовершеннолетней Дамирой (его дочь от Карины) – он посчитал в столь сложном положении нецелесообразным и неуместным, переживая за ее еще неокрепшую детскую психику; а едва только выйдя на улицу, мужчина сразу же сел в свой внедорожник и тут же направился в трехкомнатную квартиру, приобретенную им тайком от супруги.