– Ты вроде сказала, что у тебя имеется дочка, – спросила она чуть заплетавшимся голосом (видимо, она пригубила стопку уже далеко не вторую), – а почему она не с тобой? Где сейчас эта малышка? Очень хотелось бы на нее посмотреть.
– Она попала в аварию и в этот самый момент находится в детской больнице – остается между жизнью и смертью, – сказала Азмира и, предавшись трагичным воспоминаниям, закрыла лицо руками, разразившись безудержным плачем.
Михайлов недовольно поморщился: ему всегда были неприятны подобные слезливые сцены; хозяйка же, подсев к несчастной матери, предававшейся безмерному горю, еще немного поближе и обняв ее за хрупкие плечи, принялась успокаивать:
– Не переживай, дорогая подруга, все непременно наладится, и твоя дочурка поправиться; у детей организмы сильные, а значит, им легче бороться с недугами, – сказала, потом чуть-чуть помолчала, по всей видимости что-то обдумав, продолжила: – Одного только я не пойму: почему в такой сложной ситуации ты оказалась одна, без поддержки супруга? Где отец этой девочки?
– В этом-то вся и проблема, – еще больше зарыдала Азмира, уткнувшись в плечо сидевшей рядом подруги, – эта трагичная ситуация вскрыла тот прискорбный факт, что дочь не его, вследствие чего он, едва только об этом узнав, в тот же миг выгнал меня из дома; именно по этой причине я и пришла к тебе, единственному близкому мне человеку, предположив, что ты не оставишь меня в столь сложной жизненной ситуации.
После таких слов девушки заключили друг друга в объятья и предались совместному плачу, памятуя о некоей неписаной дружеской солидарности. Михайлов презрительно фыркнул и вышел на улицу, не желая и дальше продолжать быть свидетелем всей этой печальной истории; через пару минут, вероятно что-то обмозговав, он вернулся обратно и, собрав необходимые ему вещи, честно признался:
– Не хочу утонуть в вашем «плачевном потопе» – поеду домой, а вы тут оставайтесь как-нибудь сами, – после чего медвежьей походкой скрылся в дверях.
Оставшись вдвоем, обе приятельницы еще долго предавались печали, постепенно опустошая бутылку. Темы их разговора, по мере погружения в состояние опьянения, несколько раз меняли суть обсуждаемой темы и подошли в конце концов к тому, что и Холод, желая быть вежливой гостьей, после обсуждения все своих неприятностей, в свою очередь решила выяснить, как сложилась жизнь у приютившей ее хозяйки, как оказалось, ничуть не поменявшей к ней своего теплого отношения.
– Чего мы все обо мне да обо мне, – в какой-то момент поинтересовалась она, становясь все более пьяной, – а как у тебя-то? Замужем не была?