Место, где они собирались отмечать это событие, было достаточно небольшим, по своему периметру имея размер два с половиной на три метра; из всех принадлежностей там имелась газовая плита, раковина, два стола (где один был для готовки, а второй для обеда), пара стоячих ящиков и два висящих небольших шкафчика; обеденная мебель за единственный раз могла вместить до шести человек (если всем несколько потесниться), но их было всего лишь трое, поэтому расселись они свободно, ничего не стесняясь.
После первой же стопки, в то время, как Слон сидел с совершенно незаинтересованным видом, глаза Гордеевой стали выражать немой вопрос, типа, что случилось и с какой целью заявилась к ней былая подруга, не подавшая о себе никаких известий долгие годы. Холод не стала затягивать с разъяснениями и тут же пустилась рассказывать, что происходит.
– Послушай, Анжелика, – произнесла она, виновато опустив книзу прекрасные очи, – я в очередной раз попала в беду, и мне, и моей маленькой дочке совершенно негде теперь поселиться – ты не поможешь мне найти приличную, но недорогую квартиру? Сама я давно отстала от жизни и мне тяжело стало решать такие вопросы.
– Не понимаю: чего ты вдруг будешь искать? – беззастенчиво отвечала хозяйка, чуть ослабив шнуровку халата, – Живи у меня: места хватит; здесь на одну меня целых две комнаты – в одной размещусь я, а другую займете вы, пока не устроишься где-нибудь лучше.
– Но как же Алеша, – удивилась Азмира, – разве мы его не будем стеснять? Ему, наверное, такому, большому, некомфортно будет «толпой» ютиться под одной крышей.
– За это даже не думай, – ничуть не смущаясь, между тем разъясняла хозяйка, – он «явление» уходящее и приходящее; да, он может остаться у меня ночевать, но вместе мы с ним пока не живем, и хотя он и притащил сюда половину своих шмоток – а в том числе не позабыл и собаку – но переезжать окончательно еще не собрался, ха! он все еще думает, достойна ли я его общества – так ведь я говорю, а, любимый?
– Верно, – согласился большой человек, не моргнув на ее насмешку и глазом, – мы пока просто дружим; брак – дело серьезное, а я покуда к нему не готов; да и Костя будет – страсть! – как недоволен, если я наберусь наглости увести у него очередную шалаву.
Здесь все прекрасно поняли, что он имеет в виду уход Тагиевой из их общего опасного бизнеса, но озвучивать этого никто не стал, а «зыркая» глазами – кто осуждающе, кто виновато – взглянули на говорившего. Чтобы сгладить неловкий момент, тот принялся разливать водку по стопкам, предложив выпить за встречу. Когда емкости оказались опустошенными, Гордеева посчитала нужным просветить еще одну интересовавшую ее тему.